Весь зал таверны, как оказалось, представлял собой потайной арсенал. Оружие появилось буквально отовсюду: из сундуков, из–за скрытых панелей, из–под половиц. Люди О'Дауда — головорезы с суровыми лицами–расположились по всему залу, заняв привычные места. Сам О'Дауд продолжал вглядываться в окно, сжимая правой рукой пистолет и засунув эспонтон под мышку.

— Сколько их там, как вы думаете?

— Сложно сказать, — отозвался я. — Может быть, человек пятьдесят. Может быть, больше. Могу поклясться, они даром времени не теряли и поднабрали рекрутов. Вполне в духе этих тварей.

— Каких таких тварей, сударь?

— Вы сами назвали их, сударь. Паразиты. Дьяволопоклонники самого низменного пошиба. Жестокие убийцы. Пытки, кровавые ритуалы… это у них как забава.

— Я понимаю вас, сударь. — Рыжий О'Дауд едва ли не нежно провел пальцем себе по губам, словно для того, чтобы очистить их. — Такие всегда стекаются в Амалорм. Но никак не научатся одному: место это — хотя так, наверное, сразу и не разберешь — не то, где им бы следовало находиться. Оно не для них. — Он быстро отдал распоряжения своим людям. Буквально за считанные секунды таверна обратилась в неприступную крепость. Сам хозяин, похоже, воодушевился. Как мне показалось, в душе он был больше солдатом, нежели мирным трактирщиком, хотя, может быть, и желал, чтобы оно было наоборот. Он испытывал явное удовольствие, расставляя людей своих на боевые позиции в зале. Кое–кого он отправил наверх. Свет притушили. Пока Либусса держала на прицеле Клостергейма и фон Бреснворта, я присоединился к О'Дауду у окна.

Народу на площади я увидел немало. Лавки на другой стороне были закрыты.

— Там у меня еще люди, — сказал О'Дауд. — В любой момент мы накроем их перекрестным огнем. — Враги наши и в самом деле походили на паразитов, может быть, из–за огромного из количества. На первый взгляд — сотни две, не меньше. Вдруг все это стадо в едином порыве двинулось вперед, и мне показалось, что я вижу кошмарные искореженные лица, звериные лапы, застывшие в корчах тела, грязные лохмотья вместо одежды. Но среди них не было Монсорбье.

Еще один мощный бум! — толпа врезалась в стену гостиницы. Рыжий О'Дауд поежился.

— Ну и мерзостное же сборище, сударь. Гаже мне в жизни видеть не доводилось. Они, похоже, собрали всех дегенератов Нижнего Града. — Лицо его выражало теперь презрение пополам с ненавистью. Толпа снаружи разразилась пронзительным визгом. Запах, исходящий от них, проник даже внутрь, — запах гниющих ран.

Я оглянулся. Либусса морщила нос. У нее, в отличие от меня, не было привычки к зловонию поля битвы. Она поднесла руку к лицу с таким видом, будто ее сейчас вырвет. Этот жест придал уверенности фон Бреснворту. По своей дурости он не принял даже во внимание тот факт, что наши люди окружают его со всех сторон, и рванулся вперед с явным намерением отобрать у нее пистолет. Прогремел выстрел. Заряд попал барону в живот. Он согнулся пополам, квакая, точно лягушка. Изо рта его хлынули кровь и желчь. Либусса в недоумении, едва ли не в испуге уставилась на него. Клостергейм отодвинул ногу, чтобы кровь изо рта барона не попала ему на сапог. Он не пытался бежать. Он сознавал, что положение его весьма и весьма опасно. Фон Бреснворт попытался что–то сказать, но слизь забила ему рот. Глаза его закатились. Лицо исказилось.

— Проверь, есть ли при нем порох и картечь, — сказал я Либуссе. — И перезаряди пистолет.

Она собралась мгновенно. Ни разу еще я не видел такой хладнокровности женщины. Впрочем, я вовсе не удивился, ибо давно уже не сомневался в ее отваге. Она победила свой ужас и, едва фон Бреснворт повалился на пол, распахнула его плащ и сорвала с пояса рожок с порохом и мешочек с картечью, упершись ногой в его тело — а он, между прочим, еще дышал, — чтобы дернуть посильнее.

— Во имя любви Господней! — проквакал он. — Подождите, мадам, дайте мне умереть спокойно!

Но вот фон Бреснворт затих — не умер, а впал в беспамятство, которое предохранило его от агонии. Либусса — умело и ловко — принялась перезаряжать пистолет.

Еще один мощный Бум!

— Пли! — прокричал Рыжий О'Дауд. Из каждой щели раздалось по выстрелу, и толпа отступила назад, продырявленная, окровавленная, но все еще заходящаяся пронзительным визгом. В жизни не видел я ничего подобного, даже среди индейцев обеих Америк, которые перед битвой жевали какой–то корень, после чего не сознавали уже ни боли, ни страха, ни даже смерти.

Еще один залп. Еще больше народу повалилось на мостовую возле кормушек для лошадей. А потом — с другой стороны улицы — тоже раздались мушкетные выстрелы. Упало еще несколько человек. Толпа развернулась и устремилась к источнику этого нового раздражения — навстречу второй волне свинца, что сбила ее наземь. Если так пойдет и дальше, подумал я, то мы с ними расправимся без труда. Монсорбье был идиотом, если считал, что он может чего–то добиться подобной атакой. Эти люди были даже невооружены, если не считать несколько мясницких ножей, крюков и дубин.

— Пли! — осклабившись, прокричал О'Дауд. — Старого солдата так просто не проведешь, сударь, — объявил он мне и хохотнул. — Я двадцать лет только этим и занимался, так что я уж успел узнать слабости своей обороны и преодолел их все. Они, разумеется, полезут на крышу… но это так, отвлекающий маневр. И у меня есть, чем их встретить, когда они заберутся наверх!

Снова громыхнули мушкеты, и сраженные паразиты повалились на мостовую. Вскоре сверху до нас донеслись ужасные вопли. Поодиночке и парами, потом–по трое и по четверо вниз на улицу падали вопящие фигуры, охваченные огнем. Рыжий О'Дауд глядел на них с выражением самого глубокого удовлетворения, примерно так же, как мастер–ремесленник мог бы смотреть на законченную работу.

Но тут раздался еще один звук, на этот раз — снизу. Рыжий О'Дауд оставался невозмутимым. Клостергейм поглядел себе под ноги, на бледном лице его появилось теперь хитрое выражение. Неужели им удалось как–то пробраться внутрь? Здесь, быть может, имелись подземные ходы?

— Сточные канавы, сударь, — проговорил О'Дауд, словно прочтя мои мысли. — Целый лабиринт. Как раз под нами они пересекаются. Из–за нашего родника, я так думаю. Стало быть, они решили ударить оттуда. Честно признаюсь, я удивлен, что им хватило ума зайти так далеко. Это ж сколько у них народу!

— Вы поставили там людей?

— Не людей, сударь. Нет! — Он подмигнул мне и вновь уставился в окно. Поджав губы, он поглаживал свою огненно–рыжую бороду и едва ли не улыбался, глядя, как трупы валились на площади друг на друга, а сверху на них падали горящие фигуры, бешено размахивающие руками. Это было ужасно. Настоящая бойня. Кровавая баня. Но в том виноваты не мы, а они. Они сами все это затеяли. О'Дауд вздохнул. — Это мне напоминает Каллодин, сударь. Вы там бывали?

— Я, сударь, не так еще стар. Это же было в сорок пятом. И мне что–то не верится, что вы сами были свидетелем этой битвы!

— Батюшка мне про нее рассказывал. Его брат сражался на стороне Стюартов, полагая, что сражается на стороне католиков. Он был с красавчиком принцем Карлом в тот день, когда уничтожили всех этих бедных мальчиков. В отличие от них он не бросался на ружья. Какой был в этом прок, говорил он потом. Карл был пьян: в полной отключке. Он даже смотрел не на поле сражения, а в прямо противоположную сторону. То и дело сползал с седла, приходилось его поддерживать. Парик нахлобучил криво. Ручонки тянулись к фляге с бренди, что была вделана в рукоять шпаги. Ну, в общем, сударь, мой дядя вернулся в Кинсейл. Говорил, лучше уж голодать, чем быть срезанным, как кукуруза. — О'Дауд непринужденно болтал, словно дом его не осаждала толпа безумцев и он сидел сейчас у себя за стойкой и расслаблялся с кувшинчиком эля. Но вдруг он умолк и, вскинув голову, насторожился.

Было заметно, что он занервничал.

— Они не могут подняться так быстро. Григорьев, — крикнул он через зал, — возьми троих и проверьте подвалы!

С мушкетом в руке украинец бросился исполнять распоряжение.

Либусса, небрежно нацелив свой пистолет на Клостергейма — бывший наш союзник уселся теперь на скамью и потягивал портвейн, — подошла ко мне.

— Что происходит там внизу? — спросила она.

— Нас, сударь, пытаются атаковать со стороны сточных канав, — отозвался О'Дауд, который продолжал полагать ее юношей. — Я как раз говорил герру фон Беку… все почему–то считают, что там у меня нет никакой защиты. Но защита–то есть. Да еще какая!

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату