метнул его в Корума. Копье пробило щит Корума насквозь. Острие наконечника лишь немного не достало до закрытого повязкой Глаза Ринна. Корум, вытащив из ножен меч, бросился на противника. Копье так и осталось торчать в его щите. И опять из-под забрала раздался сатанинский хохот Гэйнора. Он тоже выхватил меч и поднял щит, готовясь принять им удар Корума. Сам же он нанес удар не своему противнику, а его коню, отрубив ему одну ногу. Конь рухнул, сбросив Корума на землю.
Несмотря на свои тяжелые доспехи, принц Гэйнор стремительно налетел на Корума, который никак не мог подняться. Меч Проклятого сверкнул в пламени костра, но Корум отбил удар щитом. Клинок прошел сквозь несколько слоев кожи, дерева и металла и застрял, наткнувшись на сталь наконечника его собственного копья, все еще торчавшего в щите Корума. Корум сделал выпад, стараясь поразить противника в ноги, но Гэйнор, высоко подпрыгнув, ушел от удара. Воспользовавшись этим, Корум перекатился назад и сумел наконец подняться. Щит его был разбит и практически бесполезен.
А Гэйнор все продолжал смеяться; хохот гремел из-под навеки опущенного забрала его шлема.
– Ты хорошо держишься, Корум! Но ты смертен, а я – нет!
Шум битвы меж тем разбудил весь лагерь. Но варвары никак не могли разобраться в том, что происходит. Они привыкли повиноваться Лайру, который полностью полагался на приказания Гэйнора. А Гэйнор сейчас был слишкм занят, чтобы командовать ими…
Теперь Гэйнор с Корумом кружили вокруг костра. А рядом продолжалась схватка полулюдей- полуживотных.
Еще дальше от костра, во мраке, сидели, широко раскрыв глаза, тысячи варваров. Они смотрели на происходящее бессмысленными глазами, не в состоянии понять, в чем дело.
Корум отбросил бесполезный теперь щит и вытащил из-за пояса боевой топор. Все шесть пальцев Руки Квилла крепко сжали рукоять. Корум сделал пару шагов назад от костра и взвесил топор в руке. Это было прекрасное метательное оружие, если, конечно, уметь им пользоваться. В старину вадхагская пехота, атакуя нхадрагов, часто пользовалась метательными топорами. Корум рассчитывал, что Гэйнор не имеет представления о том, что он намерен предпринять…
Он резко отвел назад руку и метнул топор. Тот сверкнул в отблесках костра и… принц Гэйнор встретил его своим щитом.
Но сила удара была такова, что Проклятый отлетел на несколько шагов назад. Щит его раскололся надвое. Гэйнор отбросил обломки, схватил свой двуручный меч обеими руками и пошел на Корума.
Корум парировал первый его удар, потом второй, третий…
Гэйнор наседал столь яростно, что Коруму пришлось на несколько шагов отступить. Он прыгнул в сторону и сам сделал стремительный выпад, стараясь поразить Гэйнора в щель между нагрудником и стальным воротником. Гэйнор, перехватив меч правой рукой, отбил выпад, но отошел на пару шагов назад. Он уже начал задыхаться, дыхание с хрипом вырывалось из-под забрала.
– Ты, может быть, и бессмертен, принц Гэйнор Проклятый, однако и тебя одолевает усталость!
– Но тебе-то меня не одолеть! Неужели ты думаешь, что я не привествовал бы смерть?!
– Тогда сдавайся! – Корум тоже начинал задыхаться. Сердце колотилось, как бешеное, грудь вздымалась. – Сдавайся же!
– Сдаться – значит нарушить клятву, данную королеве Зиомбарг! Никогда!
– Значит, у тебя все же сохранилось понятие о чести!
– Честь! – Гэйнор опять рассмеялся. – Не честь это вовсе, а страх! Я ведь тебе уже говорил об этом. Если я нарушу клятву, Зиомбарг покарает меня. Не думаю, чтобы ты понимал, что это означает, Принц в Алом Плаще! – И Гэйнор вновь обрушил на Корума свой грозный меч.
Корум поднырнул под свистящий клинок и нанес противнику удар по ногам. Удар был сильным, у Проклятого даже подогнулись колени. Но сталь поножей выдержала. Гэйнор отскочил назад, успев при этом бросить взгляд на своих воинов.
А тех уже почти и не осталось. Свора Хаоса приканчивала последних. И чудовища, которых Корум вызвал из преддверия ада, одно за другим уже исчезали туда, откуда явились. Но исчезали, только прихватив с собой добычу.
С яростным воплем Гэйнор снова бросился на Корума. А тот, собрав последние силы, отразил удар противника и тоже сделал выпад. Отбив его, Гэйнор вдруг прыгнул вперед и вцепился в правую руку Корума, сжимавшую меч, одновременно занося свой клинок для удара. Он метил Коруму прямо в голову. Принц резким движением освободился от цепкой хватки Проклятого, уклоняясь при этом в сторону, чтобы избежать рубящего удара. Но не успел: меч противника обрушился ему на плечо, разрубив верхний слой кольчуги и застряв в нижнем. Меч выпал из его онемевшей руки.
Теперь Корум был безоружен. Гэйнор с торжествующим видом держал его меч в своей левой руке, подняв вверх.
– Сдавайся, Корум! Сдавайся, и я сохраню тебе жизнь!
– Чтобы отправить меня к своей госпоже, королеве Зиомбарг?
– Именно это я и должен сделать!
– Я не сдамся!
– Значит, я должен тебя убить. – Гэйнор все еще тяжело дышал. Он бросил меч Корума на землю, схватил свой обеими руками и шагнул вперед, чтобы прикончить противника.
Глава 4
Штурм
Корум инстинктивно поднял обе руки, пытаясь закрыться от смертельного удара. И тут что-то произошло с Рукой Квилла.
Уже не один раз Рука спасала Коруму жизнь, часто даже еще до того, как возникала реальная опасность. Вот и теперь она по своей собственной воле вдруг протянулась вперед и, перехватив меч Гэйнора прямо за острие, вырвала клинок из рук Проклятого. И тут же, взмахнув отнятым оружием, с силой ударила Гэйнора тяжелой рукоятью меча прямо по голове.
Гэйнор пошатнулся и медленно осел на землю. Корум прыгнул вперед и схватил врага за горло:
– Сдаешься?!
– Я не могу сдаться! – Голос Проклятого звучал глухо. – Мне нечего сдавать!
Но он уже настолько обессилел, что почти не сопротивлялся. Рука Квилла уцепилась за нижнюю кромку забрала его шлема и дернула его вверх.
– НЕТ! – отчаянно завопил Гэйнор, поняв, что намеревается сделать Корум. – НЕТ! НЕЛЬЗЯ! НИ ОДИН СМЕРТНЫЙ НЕ СМЕЕТ СМОТРЕТЬ МНЕ В ЛИЦО! – Он начал вырываться, но Корум крепко держал его и не выпускал. Рука Квилла еще раз дернула забрало вверх.
– НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА! ПРОШУ ТЕБЯ, НЕ НАДО!
Забрало чуть сдвинулось.
– МОЛЮ ТЕБЯ, ПРИНЦ В АЛОМ ПЛАЩЕ, ПОЩАДИ! ОТПУСТИ МЕНЯ, И Я НИКОГДА НЕ ПРИЧИНЮ ТЕБЕ ЗЛА!
– У тебя нет больше права давать такие клятвы, – с яростью в голосе напомнил ему Корум. – Ты же целиком и полностью принадлежишь Зиомбарг! У тебя не осталось ни собственной воли, ни чести!
Но Гэйнор продолжал умолять:
– Пощади меня, принц Корум!
– А у меня нет никакого права щадить тебя! Ибо я служу Закону!
Рука Квилла в третий раз дернула забрало вверх, и оно наконец поднялось.
Корум взглянул прямо в лицо, спрятанное под шлемом. Это было юное, прекрасное лицо, но сейчас оно было искажено ужасной гримасой. Потом оно вдруг начало дергаться, на нем словно шевелился клубок белых червей. На Корума теперь смотрели мертвые красные глаза. Все ужасы, которые до сей поры встречались Принцу в Алом Плаще, показались ему сущей ерундой по сравнению с тем ужасным и трагическим зрелищем, свидетелем которого он сейчас был. Корум невольно вскрикнул, и ему ответил ужасный вопль принца Гэйнора Проклятого. Кожа и плоть его разлагались прямо на глазах, приобретая мерзкий гнилостный цвет и издавая чудовищный смрад, еще более ужасный, чем тот, что издавала Свора Хаоса. Черты лица расползались, постепенно меняясь. Сначала возникло лицо человека средних лет, затем лицо женщины, потом мальчика… Один раз Корум увидел даже свое собственное лицо, словно на миг заглянул в зеркало. Сколько же обличий сменил принц Гэйнор Проклятый за весь тот бесконечный срок, что
