— Достаточно успешны, брат.
— Ты уже можешь путешествовать во времени?
— Нет, для людей это пока неосуществимо.
— Так вот, мой двигатель, — тем временем бесцеремонно продолжал барон Калан, — может перемещать суда с огромной скоростью на огромные расстояния. Теперь мы сможем завоевать любую страну на Земле, как бы далеко она ни находилась…
— Когда же будет получен окончательный результат? — спросил Мелиадус, наклоняясь к Тарагорму. — Когда человек сможет путешествовать в прошлое и будущее?
Барон Калан пожал плечами и отвернулся.
— Я должен вернуться в лабораторию, — сказал он. — Император убедительно просил меня как можно быстрее завершить работу. Всего доброго, милорды.
— Всего доброго… — равнодушно ответил Мелиадус. — А теперь, брат, ты должен подробнее рассказать мне о своей работе. Может быть, покажешь, чего ты уже достиг?
— Слушаю и повинуюсь, — улыбнулся Тарагорм. — Но моя работа засекречена. Я не могу привести тебя во дворец Времени без разрешения Короля Хуона. Спроси у него.
— Ты уверен, что мне так уж нужно это разрешение?
— Никто из нас не имеет права действовать без соблаговоления Короля-Императора.
— Но тут дело чрезвычайной важности, брат, — сказал Мелиадус с ноткой отчаяния в голосе. — Возможно, наши враги скрылись в другой эре. Они угрожают безопасности Гранбретании.
— Ты говоришь об этих людишках, которых не смог одолеть в битве за Камарг?
— Победа была за нами… но в последний момент им удалось бежать. При помощи науки… или волшебства. Никто еще не упрекнул меня в неудаче.
— Вот как? А сам себя ты не упрекаешь?
— Мне не в чем себя винить. Я просто хочу покончить с нашими врагами, избавить Империю от этих отщепенцев. Что здесь предосудительного?
— Поговаривают, что, устраивая личные дела, ты не думаешь о благе Империи. Говорят также, что ты хитрил и изворачивался, лишь бы отомстить обитателям Камарга.
— Это только слухи, брат, — сказал Мелиадус. — Я забочусь только о благополучии Империи.
— Тогда расскажи о своих планах королю Хуону, и, быть может, он даст тебе разрешение посетить мой дворец… — В это время часы на маске начали отбивать время, что сделало невозможным дальнейшее обсуждение. Тарагорм отвернулся и пошел прочь. Мелиадус бросился было следом, но передумал и неторопливо покинул зал.
Графиня Флана Микосеваар, окруженная молодыми поклонниками, пытавшимися привлечь ее внимание, видела, как ушел Мелиадус. По его торопливой походке она поняла, что барон в плохом настроении. Вскоре она забыла о нем и вернулась к претендентам на свою благосклонность, слушая не слова (к которым она давно привыкла), а сами голоса, напоминающие старые, любимые мелодии.
А Тарагорм уже разговаривал с Шенегаром Троттом.
— Утром я собираюсь к Королю-Императору, — говорил Тротт хозяину дворца Времени. — Он хочет дать мне какое-то секретное поручение. Мы должны все время заниматься делом, не так ли?
— Разумеется, граф Шенегар, иначе мы просто умрем со скуки.
6. АУДИЕНЦИЯ
Следующее утро барон Мелиадус провел в нетерпении, стоя перед Тронным Залом. Вчера вечером он попросил об аудиенции, и ему было назначено на одиннадцать часов. Уже пробило двенадцать, и никто пока его не пригласил. Двери, ведущие в огромное помещение, где всегда царил сумрак, были покрыты мозаикой, изображающей сцены из древних легенд. Пятьдесят странников в масках Богомолов, с пиками наготове застыли перед входом. Мелиадус прохаживался перед ними взад-вперед.
Он старался не выказать своего раздражения. Но почему же Король-Император не принял его вовремя? В конце концов, разве не его, барона, армии завоевали Европу? Разве не он, Мелиадус, повел эти армии на Средний Восток, и разве не он подарил императору новые территории? Почему же Хуон заставляет ждать?! Мелиадусу, первому из воинов Гранбретании, должно быть отдано предпочтение перед любым смертным, кем бы тот ни был!.. Он подозревал, что здесь пахнет заговором. Тарагорм ясно намекал на возможность опалы. Но ведь только идиот не понимает, какую угрозу несут Хокмун, граф Брасс и Хьюлам д'Аверк! Если они ускользнут от заслуженной расплаты, это послужит сигналом к восстанию остальных, замедлит завоевание всего мира. Разумеется, король Хуон не слушает всяких клеветников. Король- Император мудр, Король-Император справедлив. Но даже если это и не так, то его действия не подлежат обсуждению…
Мелиадус в панике потерял нить рассуждений.
Наконец огромные двери приоткрылись — ровно настолько, чтобы мог пройти один человек, — и в проеме возникла высокая тучная фигура.
— Шенегар Тротт! — воскликнул Мелиадус. — Так это ты заставил меня так долго ждать?
Серебряная маска графа блестела в свете, льющемся из коридора.
— Примите мои извинения, барон Мелиадус, мои глубочайшие извинения. Но надо было многое обсудить… Теперь я закончил. Мой дорогой барон, мне поручено дело. Дело! И какое, ого-го!
И прежде, чем Мелиадус смог расспросить его, Тротт ускользнул.
Из глубины Тронного Зала раздался юношеский вибрирующий голос — голос самого Короля- Императора Хуона:
— Можешь войти, барон Мелиадус.
Стража разомкнула ряды и пропустила барона в гигантский сияющий зал, охраняемый тысячью застывших вдоль стен воинов в масках Богомолов, с яркими знаменами пятисот самых знатных родов Гранбретании, перед которыми барон Мелиадус Кройденский преклонил колени.
Богато украшенные галереи переходили в другие, не менее богато украшенные, сбегая к выпуклому возвышению в центре зала. Доспехи солдат Ордена Богомола отливали черным, зеленым и золотым. Поднявшись с колен, барон Мелиадус увидел в отдалении Тронную Сферу Короля-Императора — белое пятно на фоне зеленой с пурпуром стены.
Медленным, почтительным шагом барон Мелиадус дошел до Сферы за двадцать минут и еще раз преклонил колени. Сфера была заполнена молочно-белой пульсирующей жидкостью и пронизана нитями кроваво-красного и голубого цветов. В центре Сферы находился сам Император — дряхлое, сморщенное создание, похожее на зародыш — бессмертное, единственной живой частичкой которого казались глаза: черные, колючие, злобные.
— Барон Мелиадус, — раздался звонкий голос, принадлежавший юноше, обязанностью которого было говорить за Короля-Императора.
— Ваше Величество, — прошептал Мелиадус, — я благодарю вас за любезность предоставить мне эту аудиенцию.
— И чего же ты хочешь, барон? — Тон был язвительный, несколько раздраженный. — Получить дозволение завоевать Европу?
— Наши завоевания огромны… Но я должен предупредить, что со стороны Европы нам по-прежнему угрожает опасность.
— Как, разве ты не завоевал для нас весь континент?
— Вы знаете, что Европа принадлежит вам, Великий Император, — от побережья до побережья; до самых границ Московии и даже дальше. Многие враги погибли, многие стали рабами… Но я говорю о тех, кто сумел ускользнуть…
— Хокмун и его друзья?
— Да, Могущественный Король…
— Ты изгнал их, и теперь они нам не страшны.
— Ваше величество, пока они живы, жива и надежда в сердцах остальных, и эта надежда угрожает
