стараясь утешить друга, но Корум не слышал его слов.
– Так передай мне мешочек, который содержит твою власть.
Рука, тронутая гниением, протянулась к Калатину, но тот спрятал мешочек под плащ и усмехнулся:
– Эта власть, как ты знаешь, может быть передана только добровольно – или же она перестанет действовать. Первым делом я должен убедиться, Сактрик, что и ты исполнишь свою часть нашей сделки.
– Мы, малибаны, редко даем слово, – холодно сказал Сактрик. – Но когда даем, то держим его. Ты попросил нашей помощи, сначала чтобы уничтожить остатки мабденов, а затем чтобы навести на Фои Миоре видения, из плена которых они никуда не могли бы деться – и тебе достался бы весь этот мир. Ты согласился доставить Гофанона и помочь нам навсегда оставить эту плоскость. Что ж, Гофанона ты привел, и это хорошо. Нам остается верить, что у тебя есть силы помочь нам покинуть этот мир и найти для жизни другой, более приятный. Конечно, если тебе это не удастся, ты будешь наказан. И это ты тоже знаешь.
– Знаю, император.
– В таком случае передай мне мешочек.
Калатин с явной неохотой извлек кожаный мешочек и передал его Сактрику, который с довольным шипением схватил его.
– А теперь, Гофанон, слушай своего хозяина Калатина! – начал колдун. Друзьям кузнеца оставалось лишь беспомощно смотреть на него. – Ныне у тебя новый хозяин. Он великий человек, император Сактрик. – Сделав шаг вперед, Калатин пальцами с перстнями сжал огромную голову Гофанона и повернул ее так, что взгляд кузнеца был устремлен прямо на малибана. – Сактрик теперь твой хозяин, и ты будешь подчиняться ему так, как подчинялся мне.
Речь Гофанона была невнятной, как у идиота, но все расслышали его слова:
– Теперь Сактрик мой хозяин. И я буду подчиняться ему, как подчинялся Калатину.
– Хорошо! – С самодовольным выражением на благообразном лице Калатин отступил на шаг назад. – А теперь, император Сактрик, как ты предполагаешь избавиться от моих двух врагов? – Он показал на Корума и Илбрека. – Разрешишь ли ты мне воспользоваться…
– Я еще не уверен, что хочу избавиться от них, – сказал Сактрик. – Зачем резать хороших животных до того, как захочется их съесть?
Корум увидел, что при этих словах Сактрика Илбрек слегка побледнел, да и его самого они потрясли. Принц отчаянно стал размышлять, как бы схватить Сактрика, но понимал, что тот может вывернуться и исчезнуть, оставив у них в руках лишь свой мумифицированный труп, и в мгновение ока навести на них смертельно опасную иллюзию. Им не оставалось ничего иного, как только молить, чтобы желание Калатина не осуществилось.
Колдун пожал плечами.
– Ну, рано или поздно они должны будут умереть. Прежде всего Корум…
– Я не собираюсь обсуждать этот вопрос, пока не проверю Гофанона. – Сактрик обратился к кузнецу- сиду: – Гофанон! Ты помнишь меня?
– Я помню тебя. Ты Сактрик. Теперь ты мой хозяин, – пробормотал Гофанон, и Корум застонал, видя, что стало с его старым другом.
– И ты помнишь, что когда-то был здесь, на острове, который ты называешь Инис Скайт?
– Я был на Инис Скайте. – Карлик прикрыл глаза и простонал – Помню. Помню этот ужас…
– И ты снова здесь. Ты как-то справился с видениями, которые мы наслали на тебя, и скрылся…
– Я убежал.
– Но кое-что ты прихватил с собой. И использовал это, чтобы защититься, пока не покинешь остров. Что стало с той вещью, что ты взял?
– Я спрятал ее, – ответил Гофанон. – Я не хотел даже смотреть на нее.
– Где ты ее спрятал, карлик?
– Спрятал… – На лице Гофанона была улыбка идиота. – Я спрятал ее, хозяин Сактрик.
– Как ты знаешь, эта вещь принадлежит мне. И должна вернуться ко мне. Я должен получить ее обратно до того, как мы покинем эту плоскость. Без нее я не уйду. Где ты спрятал ее, Гофанон?
– Я не помню, хозяин!
В голосе Сактрика появился гнев и, как показалось Коруму, даже отчаяние.
– Ты должен вспомнить! – заорал Сактрик, тыкая пальцем, с которого при каждом движении осыпались клочки высохшей плоти. – Калатин! Так ты солгал мне?
Калатин встревожился. Уверенное выражение лица уступило место беспокойству.
– Клянусь, ваше величество… Он должен знать. Пусть оно похоронено в глубинах его памяти, знание-то осталось!
Сактрик вцепился когтистой лапой в плечо Гофанона и затряс кузнеца.
– Где это, Гофанон? Где то, что ты украл у нас?
– Закопано… – невнятно пробормотал Гофанон. – Где-то закопано. Я надежно спрятал это. И наложил заклятие, чтобы никто, кроме меня, не мог найти…
– Заклятие? Какое?
– Какое-то…
– Точнее, раб! – завизжал Сактрик дрожащим голосом. – Что ты сделал с украденной у меня вещью?
Корум видел, что император малибанов не хочет называть перед остальными то, что похитил Гофанон, и вадагскому принцу пришло в голову, что, внимательно прислушиваясь, он сможет понять какие-то слабости, лось бы, неуязвимого колдуна.
– Я унес ее, хозяин, – тем же невнятным голосом сказал Гофанон. – Она…
– Молчать! – Сактрик снова повернулся к Калатину. У того был жалкий вид. – Калатин, в обмен на твое обещание передать мне Гофанона я помог тебе сделать Караха и вдохнуть в него жизнь, как ты хотел, но теперь я вижу, что ты обманул меня…
– Клянусь, великий Сактрик, что это не так! Я не могу объяснить, почему карлик не в состоянии ответить на твой вопрос. Он обязан без промедления исполнять все, что ты ему приказываешь…
– Значит, ты обманул меня и, более того, самого себя! Что-то умерло в мозгу этого сида – твоя магия не сработала. Без секрета, который он скрывает, мы не можем покинуть плоскость, как бы нам этого ни хотелось. Следовательно, наша сделка расторгнута…
– Нет! – завизжал Калатин, увидев, как в глазах Сактрика, вспыхнувших холодным огнем, внезапно появилось предвестие его ужасной смерти. – Клянусь тебе… Гофанон знает тайну… позволь мне поговорить с ним… Гофанон, слушай Калатина! Расскажи Сактрику все, что он хочет знать…
– Ты больше не мой хозяин, Калатин, – спокойно ответил Гофанон.
– Очень хорошо, – сказал Сактрик. – Значит, ты будешь наказан, колдун…
Окончательно впав в панику, Калатин закричал:
– Карах! Карах! Уничтожь Сактрика!
Закутанная фигура легко поднялась, скинула верхний плащ, вытянула из ножен на поясе огромный меч, и, увидев это лицо, Корум испуганно вскрикнул.
У Караха было лицо вадага. Он имел единственный глаз, а другой был прикрыт повязкой. Одна его рука сверкала серебром, а другая была здоровой. Его доспехи украшались тем же рисунком, что и у Корума. На голове он носил остроконечный шлем, вокруг шишака которого вилась надпись вадагскими буквами: «Корум Джаелен Ирсеи» – что означало «Корум, Принц в Алом Плаще».
И за плечами Караха, когда он сделал шаг к Сактрику, взвился алый плащ, имя которого носил Корум.
Лицо Караха в своих основных чертах не отличалось от лица Корума.
Теперь Корум понял, почему Артек и его товарищи обвинили вадага в том, что он напал на них на Инис Скайте. И он понял, как были обмануты мабдены, решив, что принц вместе с Фои Миоре дрался против них. Понял он также, почему Калатин тогда выторговал у него плащ. Калатин уже давно замыслил эту подмену.
Глядя в отражение своего лица, Корум вздрогнул, и в жилах у него застыла кровь.
Очевидно, Сактрик счел ниже своего достоинства пускать в ход магию против этого двойника (или,
