а иногда она просто висит в воздухе. Цвет обивки вас интересует? Фурнитура?
— Ты сказал, вы видите такие сны редко. Насколько редко?
— За других я не поручусь, — сказал Джек. — Я видел однажды. Довольно давно.
— И что ты сделал?
— Прошел через дверь и убил того, кто за ней скрывался.
— Когда Гарри вытащил тебя из пустыни, вы с этим вонючим кочевником тоже прошли через дверь, которая висела в воздухе. Он еще принял ее за мираж, — сказал Горлогориус. — Это была одна из ТЕХ дверей?
— Нет, — покачал головой Джек. — Определенно нет.
— А как ты их различаешь?
— Когда я прохожу через ТУ дверь, я точно знаю, что меня за ней ждет и что я должен сделать, — сказал Джек. — В случае с дверью Гарри такого ощущения у меня не возникло. Это была просто дверь.
— Которая висела в воздухе посреди пустыни? — уточнил Горлогориус.
— Да.
— И тебя это не удивило?
— Не очень, — сказал Джек. — В мире, где существует магия, случаются и более странные вещи.
— А тебе кто-нибудь объяснял механизм действия ТЕХ дверей и пророческих снов? Кто-нибудь из твоих учителей? Или кто-то еще из вашего ордена?
— Механизм нам не объясняли, — сказал Джек. — Просто предупредили, что такое возможно. И рассказали, как следует поступать в таких случаях.
— Я уже ни хрена не понимаю, — сказал Горлогориус. — Кто посылает вам пророческие сны и устанавливает ТЕ странные двери? Зачем это вообще нужно? Это как-то связано с вашим орденом, но как?
— Я рад бы вам ответить, Горлогориус, но не могу.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу. Я не знаю. Никто не знает.
— Быть такого не может, — сказал Горлогориус. — Кто-то все-таки знает. Кто-то наверняка знает, и когда я найду этого типа, ему предстоит пережить пару очень неприятных минут. Или часов, если по ходу его рассказа у меня вдруг появятся новые вопросы. А пока вы можете продолжать выполнение своего задания, парни. Вам в ту сторону.
Махнув на прощание рукой, Горлогориус исчез. На этот раз он растворился в воздухе без обычно сопутствующих этому фокусу спецэффектов. Очевидно, мысли могущественного мага были заняты чем-то другим.
Более важным.
— Он следил за нами, — возмущался Гарри. — Он вмешался в ситуацию, избавил нас от драки и перенес сюда. Почему он не сделал больше и не отправил нас сразу в чертову Караганду?
— А почему ты не задал этот вопрос, пока он был еще здесь?
— Потому что я знаю, что он может ответить. У него были веские причины поступить так, как он поступил, и эти причины находятся выше моего понимания. Поэтому я должен заткнуться и делать то, что мне поручили.
— Это дедовщина, — объяснил Джек. — Когда ты доживешь до его возраста, ты тоже сможешь гонять молодых волшебников в хвост и в гриву, ничего им не поясняя.
— Получается круговорот начальства в природе, — сказал Гарри. — Не сделать ли нам привал?
— Мы еще не очень далеко ушли от трактира.
— Горлогориус сказал, что погони не будет.
— Я не хочу рисковать.
— А я не могу быстро ходить после еды.
— Ты же почти ничего не съел.
— Ваши чертовы переговоры испортили мне аппетит, — сказал Гарри. — Сейчас я бы выпил кофе и выкурил сигарету.
— Покури на ходу.
— Это вредно.
— Это вредно в любом случае, — сказал Джек.
— Я не получу от выкуренной на ходу сигареты никакого удовольствия, — пожаловался Гарри.
— Тогда не кури. И не разговаривай, чтобы не сбить дыхание. Мы остановимся, только когда стемнеет.
Глава 4
Надо же честному человеку чем-то зарабатывать на хлеб.
Реджи подошел к трактиру «Синий носорог» через три часа после того, как Джек, Гарри и Горлогориус его покинули. У связки стрелок — волшебник была небольшая фора по времени, но Реджи двигался быстрее — ему не приходилось приноравливать свой шаг к темпу нестрелка.
За время последних странствий Гарри стал гораздо более спортивным, чем раньше, но до физического совершенства любого из стрелков ему было еще далеко. Очень далеко.
Как до звезд, прибитых гвоздями создателя к небесной тверди.
Ни один уважающий себя путешественник, проведший в дороге больше нескольких часов, не пройдет мимо попавшегося ему на пути трактира. Особенно если у него есть стойкие подозрения, что дальше никаких трактиров не будет.
Но поесть по-человечески Реджи не удалось. Едва он перешагнул порог придорожного заведения, как обнаружил направленные на него восемь дул.
— Здрасьте, — сказал Реджи. — Семен, и ты?
— И я, Реджинальд.
— Не ожидал.
— Сюрприз, — сказал Макаров.
— И пива мы не хотим, — сказал Винчестер.
— Я заметил, — сказал Реджи. — Судя по вашему поведению, вы хотите умереть. Я не против.
— Мы вызываем тебя на поединок, — сказала Беретта.
— Все четверо? — уточнил Реджи.
— Да.
— Мне нравится, что вы сократили официальную формулу вызова, — одобрил Реджи. — Перечисление имен, которые я и так знаю, навеяло бы на меня скуку. Кстати, хочу спросить чисто из любопытства — снова что-то не так сделал или вы меня просто не любите?
— Ты собираешься нарушить правило номер ноль, — сказал Винчестер.
— О, — улыбнулся Реджи. — Опять видели сон?
— Разумеется.
— И сразу же возжаждали моей крови?
— Мы не получаем удовольствия при мысли о том что нам предстоит сделать, — сказал Макаров.
— Но и особых угрызений совести вы тоже не испытываете, — заметил Реджи. — Обсудим регламент?
— Какой еще регламент?
— Я говорю о том, как именно вы хотите умереть, — сказал Реджи. — В четырех последовательных,
