Ю.И. МУХИН
АСЫ И ПРОПАГАНДА
Вот моя книга «Асы и пропаганда». Ее цель — показать, что немцы совершили ошибку, когда вместо требования к своей авиации уничтожать наземные советские войска, стали в целях пропаганды славить совершенно ненужные для победы в войне вещи — количество сбитых самолетов или боевых вылетов. Ведь в текущем результате той войны у немцев были летчики-истребители, которые записали себе на счет умопомрачительное количество сбитых советских самолетов, и летчики-бомбардировщики, совершившие умопомрачительное количество боевых вылетов, а в конечном результате советская пехота взяла Берлин, повязала этих славных немецких асов на их же аэродромах и отправила в Сибирь.
В книге я подтверждаю эту мысль массой доводов и фактов: и тем, что у советской авиации фотоаппараты, контролирующие бой летчика, стояли на бомбардировщиках, а у немцев — на истребителях, и что немцы даже на специально построенных для тарана самолетах не шли на таран, и что боевой счет их истребителей брехливо увеличен порою чуть ли не в десять раз, и что их асы избегали воздушного боя с нашими истребителями и т. д. и т. п. В том числе привожу и воспоминания лучшего немецкого аса по припискам Хартманна, который признавался, что всю войну он со стороны солнца внезапно атаковал истребители, прикрывающие наши бомбардировщики, и тут же удирал от них вне зависимости от того, попал или нет. А наши истребители и не могли его догнать из-за превосходства «мессеров» в скорости, и не могли за ним гнаться, так как не могли оставить без прикрытия свои бомбардировщики.
Однако по ходу книги возник вопрос — но ведь и этих-то асов наши летчики все равно сбивали, но как? Как это можно было сделать, если они все время удирали? Что должно было быть, чтобы немецкий ас ввязался в воздушный бой с нашим летчиком?
И мне попалась статья советского автора, который подробно описывал бои, в которых погибли немецкие асы из 52-й немецкой авиаэскадры. Я выполнил статистическую обработку данных этих боев и получил, что немецкие асы сбивались в таком воздушном бою, когда немцы имели 2-4-кратное превосходство над советскими летчиками. То есть, немецкие асы рисковали ввязываться в бой с нашими истребителями только при своем численном превосходстве и с вытекающей отсюда надеждой, что этот бой закончится для них благополучно. Эта статистика подтвердила воспоминания Хартманна, что он действительно действовал только как бандит — нападал из-за угла и тут же удирал.
Ну, хорошо, не нравятся вам те данные, что я беру, так возьмите сами немецкие данные и сделайте то, что сделал я, — пересчитайте статистику сами и пусть у вас получится наоборот — что немецкие асы гибли в неравном бою. Но что вы этим докажете? Только то, что Хартманн такой органический идиот, что даже не знал, как именно воевал в ту войну, — ведь наши доблестные умы из Интернета утверждают, что он дрался в воздушных боях, а сам он пишет, что всеми силами их избегал.
У меня и отношение к этим дискуссиям безразличное — если бы критики, поняв смысл книги, обсуждали бы этот смысл, то я бы участвовал в их дискуссии, поскольку из нее могли бы получиться какие-то полезные для истории выводы. А так, к каким выводам мы должны прийти? Что, Хартманн, повторю, был кретин, не понимающий, как он воевал? У меня, конечно, нет оснований относится к Хартманну с уважением, но и идиотом его считать я не могу, как бы мне это ни пытались доказать это в Интернете люди, не соображающие, что к любой эрудиции нужные еще и мозги.
Мой совет-читайте, думайте, анализируйте….
Глава 1. Пропаганда как род войск
Принципы победы в войне
Это уже можно считать болезнью ума человечества, но массы людей храбро берутся судить о деле, о котором порой не знают никаких подробностей. Данное свойство верхоглядов хорошо известно, менее известна другая особенность, присущая людям, отзывающимся на кличку «ученые», — по массе подробностей порой об узком аспекте дела судить обо всем деле, не заботясь о выяснении его основополагающих принципов.
В подтверждение сказанному служит освещение побед США в последних войнах всеми комментаторами — и проамериканскими, и антиамериканскими. Как только на такого наведут объектив телекамеры или пообещают место на страницах печатных СМИ, он немедленно начинает выдавать «важные» подробности, «определившие» победу США: численность войск и союзников, численность и качество оружия, и т. д. и т. п. — все то, что, возможно, и определило бы победу войск США, если бы они действительно воевали оружием армии, авиации и флота. Но ведь, одержав военные победы над Сербией, Афганистаном и Ираком, США не воевали! Некую боевую активность проявляла авиация, да и то, если была гарантия проведения боевого вылета без боя, т. е. в условиях подавленной ПВО противника. Не воевали, но военные победы одержали! За счет чего? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно рассмотреть принципы, лежащие в фундаменте военных побед.
Война — дело старое, и никакие совершенствования оружия и тактики боя не меняют принципов победы, а их еще в XIX веке довольно дотошно, хотя и с обычным для немца академизмом, описал Карл фон Клаузевиц в своем объемном труде «О войне». Вообще—то щегольнуть цитатой из Клаузевица является хорошим тоном для любого военного и пишущего о войне, и надо сказать, что доля справедливости по отношению к Клаузевицу здесь есть, поскольку в вопросах осмысления войны с ним трудно поставить рядом еще кого—нибудь. Но, возможно, из—за объемности его труда (да еще и не законченного им и изданного его женой уже после смерти автора) мало кто, по моим наблюдениям, пытается вникнуть в принципиальные положения о войне, скажем, в текст первой главы «Природа войны». Все очень торопятся прочесть «конкретные» советы, как ее выиграть.
Остаются за кадром выводы Клаузевица, что для победы в войне совершенно недостаточно иметь материальный перевес (хотя он очень важен). Если бы дело было в нем, то войн никогда бы не было, поскольку враждующие стороны могли бы подсчитать, сколько у кого людей, пушек и снарядов, и объявить победителя, так сказать, по очкам. Но войны идут вне зависимости от материальной силы сторон, и это объясняется тем, что на победу сильнейшее влияние оказывают еще два фактора — моральная стойкость и случай. Правда, второй фактор без первого не существует, поскольку для того, чтобы рискнуть и воспользоваться случаем, нужно быть морально стойким — смелым и храбрым.
Клаузевиц совершенно точно определил, что у собственно войны всего одно средство победы — бой, но из—за морального фактора на те принципы, которыми достигается военная победа, нужно смотреть шире, и цель боя может быть достигнута без боя (выделено Клаузевицем):
«Цель боя не всегда заключается в уничтожении участвующих в нем вооруженных сил и может быть достигнута без действительного столкновения, посредством одной постановки вопроса о бое и складывающихся вследствие этого отношений. Отсюда становится понятным, почему оказывались возможными целые кампании, ведшиеся с большим напряжением, в которых фактические бои не играли существенной роли.
Военная история подтверждает это сотнями примеров. Мы не станем рассматривать, часто ли в подобных случаях бескровное решение оказывалось правильным, т. е. не заключало в себе внутреннего противоречия с природой войны, а также могли ли бы выдержать строгую критику некоторые знаменитости, создавшие свою славу в этих походах; нам важно лишь показать возможность такого хода
