Надо бы четко заложить в сознание людей эту разницу: истиной являются только твердо установленные законы природы, в том числе и законы природы самого человека. Главным признаком истины является то, что она не зависит от людей. А обычай тоже может быть законом, обычай тоже может исполняться очень строго и точно, но обычай зависит от воли людей данного сообщества, поэтому он может сильно различаться в разных местах. Русская поговорка, описывая эту ситуацию на территории России, гласила: «
Смешивание обычаев и истин единым словом «наука» имеет и еще одно очень тяжелое последствие: уверенность людей, что истинам можно только научиться, т. е. что они – это только результат науки. Причем, чем умственно ограниченнее человек, тем глубже он в этом уверен. Посмотрите на то, как «ищут истину» гуманитарии – они же ищут ее только у «учителей», у каких-то авторитетов: у Аристотеля, у Маркса, у Сакса или у «цивилизованного мира», на худой конец. Они же даже не догадываются, что истину можно найти самому. «Да, – говорит такой интеллектуал, – я сам лично нашел эту истину – сам прочитал ее у Гумилева». Посмотрите, насколько беспомощны все эти профессора и доктора исторических наук в борьбе с «хронологией Фоменко». Тот им тычет в нос даже не задачки, а простенькие тесты на умственное развитие, а они не способны прийти к собственным простеньким выводам – они ищут какого-то «учителя», который бы научил их, как поступить в таком случае.
Я категорический противник любых званий в стране – хоть воинских, хоть ученых, хоть звания Герой России (и СССР тоже). Но я согласен их оставить как личное дело носящих эти звания сословий, если ученые звания будут уточнены. Что касается тех, кто учит, то их профессия не вызывает сомнений – «ученый». И звания пусть остаются, к примеру, профессор химии, доцент юриспруденции или преподаватель астрологии. Все это действительно ученые, которые учат других тому, что уже известно.
Но профессия тех, кто ищет истины, кто исследует природу и обычаи, должна называться не «ученый», а «исследователь» и их звания должны быть точны: доктор юридических обычаев, кандидат химических истин, магистр технических истин, бакалавр исторических обычаев. Я уверен, что вся эта чепуха со званиями обществу не нужна, но, повторяю, на нее можно идти только с одной целью – вбить в головы масс, что обычаи – это еще не истина, не закон природы, что обычаи – это закон, изменяемый по воле людей, и что обычаи для людей, а не люди для – обычаев. Нельзя, чтобы при словах наукообразного кретина: «Законы рынка…» – у толпы отвисала челюсть и опускались руки. Толпа должна твердо знать: «Раз это всего лишь обычаи, то рынок для нас, а не мы для рынка!»
Теперь к вопросу об экономике: она что – истина, не зависящая от воли людей, или все же сборник обычаев? Если это обычаи, то у экономики, как науки, не может быть никаких общих теорий. Поскольку теории – это обобщение истин данной науки, а у обычаев истин нет, есть только местные законы, да и те не вечны. Если экономика – это обычаи хозяйствования, то у нее не может быть общей теории для общества каких угодно людей – ни марксовой, ни саксовой, ни какой-либо улучшенной. Я бы выдал это за свою находку, но до меня это сказал лауреат Нобелевской премии в области экономики В. В. Леонтьев. Он пытался обратить внимание идиотов, погрязших в написании математических формул в экономических журналах, на то, что экономики не существует без конкретного хозяйства, нет «теоретической экономики», нет экономики «ваще́». Да, могут быть люди, которые осмысливают обычаи того или иного хозяйства, но, напомню, это в первую очередь делает сам хозяин. И только такой урод-хозяин, как выборный президент или выборный депутат, доверит это дело «экономистам».
То, что экономика – это не истина, а обычай, видно невооруженным глазом, поскольку каждый хозяин ведет свое хозяйство, преследуя свои цели, а для достижения разных целей служат разные обычаи. Ведь даже хозяйства дачников, имеющих разные цели (отдых, овощи для себя, овощи на продажу), будут резко отличаться и составом оборудования на даче, и культурами, и затратами. У первого будет газонокосилка, но может не быть ядохимикатов, вопрос о прибыли с дачи для него смешон; у второго не будет ни косилки, ни ядохимикатов, и он будет надеяться, что стоимость овощей плюс удовольствие от активного отдыха находятся с расходами на дачу в соотношении «баш на баш»; у третьего может быть сплошная монокульура, вонь ядохимикатов и без сомнения – прибыль.
Хозяйства (экономика) стран, да и мира ничем не отличаются от дачных. Есть в мире иудейские обычаи хозяйствования, у которых целью является прибыль; есть мусульманские, о которых мне мало что известно, но то, что мусульманские банки не берут проценты за кредит, наводит на мысль, что и общие цели мусульманской экономики отличны от иудейской; есть русские обычаи хозяйствования, у которых целью является сохранение всех членов хозяйства и обеспечение им достойной жизни. Сегодня и у нас в России победили иудейские обычаи хозяйствования и победили во многом потому, что наукообразные идиоты навязали толпе мысли, что их умствования по экономике имеют статус истин, а не обычаев. Обратите внимание на такой момент. Убеждали, что «капитализм – это молодость мира», те же самые «ученые- экономисты», которые чуть раньше убеждали ту же толпу в том, что «коммунизм – это молодость мира». То, что эти подонки не имеют и зачатков совести, – это не причина, боюсь, что у физиков с химиками совести в среднем не больше. Но последние в перестройку все же не кричали, что условием их вступления в КПСС было требование ЦК учить народ, что тела при нагревании расширяются, а теперь они свободны и могут сообщить толпе, что тела на самом деле сужаются. Не кричали потому, что расширение тел – это истина, т. е., повторю, такой закон, который от людей не зависит. А в экономике истин нет, есть одни обычаи., Убеждение же толпы в том, что данный обычай лучше другого, – это уже дело не экономики, а пропаганды.
Подведем итог логического (точного) анализа. Чтобы усовершенствовать экономику как отрасль знаний, нужно найти те истины, которых не хватает до совершенства. Но экономика – это такая отрасль знаний, в которой истин нет, в ней есть только обычаи. А усовершенствовать обычаи можно только в конкретном хозяйстве, имеющем конкретную цель и конкретное мировоззрение своих работников —
В. В. Леонтьев совершенствовал японскую экономику, и японцы остались им довольны. Попытки же американцев перенести обычаи японской экономики в США с треском провалились – не тот менталитет работников. У американцев появилась даже горькая байка: «Завести японские порядки на американском предприятии очень легко, но требуется одно условие – чтобы на этом предприятии работали только японцы». Есть примеры просто кричащие: 55 лет израильтяне пытаются завести даже не хорошую экономику, а просто безубыточную – такую, чтобы можно было слезть с шеи Германии и США. И иудейские обычаи хозяйствования используют, и русские (в кибуцах, к примеру). А толку – ноль! Если евреи в своей массе труд считают позором для себя, а без труда не создашь хозяйства, то какие обычаи не заводи (кроме обычаев, которые немцы заводили в хозяйствах своих концлагерей), а толку не будет. С 1991 г. наши «ученые» вопят, что «советский эксперимент» провалился экономически. Имейте совесть, болезные, – на Израиль посмотрите! Экономические эксперименты проваливаются так, как в Израиле, а не как в СССР.
Невозможно создать общую теорию того, что в общем не существует, соответственно невозможно эту теорию и усовершенствовать.
Вдогонку, пожалуй, следовало бы сказать и о том, что со мною не согласится самая «продвинутая» часть экономистов – марксисты. Если я раньше отказывал марксизму называться наукой, то теперь, пересмотрев само понятие науки, забираю свои слова обратно с извинениями. Да, поскольку есть люди, которые учат марксизму, и есть люди, которые воспринимают это обучение, то марксизм – это наука. Но от моего признания истин у марксизма не прибавилось – их там как не было, так и нет, поскольку им в экономике
