Для сионистов стало ясно, что Гитлер войну не выиграет, Палестину не освободит и европейских евреев туда не переселит. Сионистам нужно было думать о будущем, и они решили предать Гитлера и убедить Советский Союз помочь им после войны создать Израиль в Палестине., В начале 1942 года президент США Рузвельт стал настойчиво предлагать Сталину прислать в США Молотова для переговоров якобы по поводу открытия второго фронта против немцев в Европе в 1943 году, что было очевидно невозможным делом. Сталин недоумевал, зачем нужен этот полет Молотова в США, и тогда Рузвельт поручил послу США в СССР Стэндли устно объяснить Сталину, что в мае в Нью-Йорке пройдет всемирный сионистский конгресс (он приходил в гостинице «Балтимор», поэтому впоследствии был назван «балтиморским»), и Молотову очень важно заключить с сионистами тайное и устное соглашение. Политические партии, составлявшие сионистское движение, в большинстве своем были социалистическими, поэтому были все основания полагать, что Израиль сможет стать оплотом коммунизма на Ближнем востоке. Соответственно, у Сталина и Молотова не было неприятия мысли о помощи в организации социалистического государства, а союз с сионистами в тот момент был крайне необходим. И в мае 1942 года Молотов слетал в США и заключил с ними тайное соглашение, а впоследствии, уже в 1943 году, в Палестину съездил видный советский дипломат, еврей по национальности, Майский, и подтвердил это соглашение будущему первому премьер-министру Израиля Бен-Гуриону.
Союз с сионистами дал немедленный результат.
Тон мировой прессы резко изменился в пользу СССР.
Еще весной 1941 года, когда воюющая Англия уже не имела денег расплачиваться с Соединенными Штатами за поставки оружия, в США был принят закон о ленд-лизе, по которому дружественным США странам оружие не продавалось, а давалось в аренду на время войны. Но на СССР этот закон не распространялся и СССР вынужден был платить за поставки оружия из США золотом. Но как только Молотов дал согласие на послевоенную помощь в создании Израиля, еврейское лобби в Конгрессе США тут же решило этот вопрос, более того, почти половину ленд-лиза в СССР составляли поставки не оружия, а продовольствия и оборудования заводов и фабрик двойного назначения – по производству высокооктанового бензина, автомобильных покрышек, ткацкие производства и т.п.
А в 1943 году руководитель американского атомного проекта генерал Гровс по указанию сионистов и вопреки протестам должностных лиц США, назначает руководителем научных исследований по атомной бомбе прокоммунисти¬ чески настроенного физика Оппенгеймера и дает ему возможность привлечь к работам по атомной бомбе советского разведчика физика Фукса и ряд других физиков, также являвшихся агентами советской разведки. В СССР потоком потекла информация об атомном проекте американцев.
Всего этого даже Судоплатов не знал и полагал, что информацию в СССР поставляют подпольные коммунисты США. Вообще-то это так и было, но главным было другое – все эти советские агенты в атомном проекте США были евреями, и помимо работы на коммунизм, они работали и на сионистов, и по их заданию, причем, именно сионисты (еврейское лобби Америки) обеспечивали им защиту от разоблачения их шпионской деятельности.
Поэтому Судоплатов и не понял текста полученной записки, а Берию это короткое и безапелляционное указание сионистов привело в ярость – как смеют эти наглецы чтолибо указывать им, советским руководителям!! Более того, подумав, зачем это надо сионистам, Берия еще больше возмутился.
Ведь все указанные в списке советские физики-евреи и так получали всю необходимую им для работы информацию, поступающую из США. Но получали ее не прямо, а от Курчатова. А сионисты в США, видишь ли, пришли к выводу, что в СССР не русские, а евреи должны числиться в великих ученых, посему в первую голову советские евреи должны получать украденную у США информацию, и выдавать ее за плоды своего ума. То есть, сионисты нагло требовали в многонациональном СССР предоставить евреям особый статус.
Однако, немного успокоившись, Берия ощутил свою беспомощность, и от этой беспомощности его настроение начисто испортилось. Ведь сионисты, еще не провозгласив Израиль и по-прежнему нуждаясь в помощи СССР, со своей стороны четко выполняли все обязательства тайного соглашения.
Сейчас они, по сути, просят пустяк, как им в этом пустяке отказать?
В это время позвонил секретарь Сталина Поскребышев и сообщил, что товарищ Сталин уже освободился и ждет Лаврентия Павловича.
Берия обрисовал Сталину ситуацию и свое видение ее, добавив:
– Если бы у этих сионистов был вождь как вы или хотя бы, как Черчилль, чтобы мы знали с кем разговаривать, чтобы у них был хоть кто-то, кто нес бы настоящую ответственность за все, что делает каждый отдельный член организации.
А то ведь там дикая смесь кого попало – от мракобесных раввинов до чуть ли не коммунистов, с их идеями еврейских сельских коммун – киббуцев. Только когда интересы всех совпадают, сионисты действуют все вместе, согласовано, а в остальных случаях у них же каждый еврей это гений, и не только по отношению к неевреям, но и по отношению друг к другу. У них же нет не только вождей, но и просто авторитетов. Ну, откажем мы им, а какой-нибудь умный раввин обидится и донесет в ФБР, и всех наших агентов арестуют, что будем делать? На данном этапе лишиться информации из США мы не можем. Придется им уступить, – после паузы подытожил Берия.
Сталин задумался в поиске решения и, чтобы не затягивать молчание, спросил.
– Поиском их шпионов уже занялись?
– Я что, товарищ Сталин, заслужил, чтобы мне напоминали о таких делах? Но это же евреи, вы представляете, какие у них связи, да и этот Еврейский антифашистский комитет уже не поймешь чей – наш или американский. Надо, товарищ Сталин, закрыть эту лавочку с еврейскими антифашистами… -…и какой- нибудь умный раввин тут же обидится и донесет в ФБР на наших агентов? – быстро дополнил Берию Сталин. – Кого персонально из наших евреев-физиков ты предлагаешь допустить к первичной информации?
– Курчатов из их списка выбрал Алиханова, Кикоина и Харитона.
– Ты посвятил Курчатова в курс дела?
– Нет, он не знает, почему я предложил ему сделать этот выбор.
– Это лучшие наши физики? – поинтересовался Сталин?
– Это лучшие из тех, кто был в их списке.
– А что ты о них думаешь?
– Это все те же пресловутые теоретики.
– Ну, ты не прав, теории в любом деле необходимы.
– Лучшие и самые точные теории создают только практики, поскольку они понимают, о чем теоретизируют, – упрямо не согласился Берия. – А вы возьмите двух из этих теоретиков, означенных в списке, – Харитона и Зельдовича.
Получать плутоний можно либо в реакторе с замедлением нейтронов графитом, либо в реакторе с замедлением их тяжелой водой. Так вот, у нас именно Харитон с Зельдовичем создали выдающуюся теорию, провели расчет и доказали, что реакторы на тяжелой воде невозможны. И мы начали заниматься этим типом реакторов только после того, как узнали, что американцы их уже эксплуатируют.
Вот вам и вся необходимость теории и теоретиков.
– М-да… – протянул Сталин. – Ну, черт с ними, – допускай их к информации. Сами ничего придумать не могут, может, хоть повторят без ошибок находки американских ученых.
ВОЖДЬ
Летом 1946 года Сталин позволил себе ненадолго съездить на отдых в Сочи, а вскоре вызвал к себе для разговора Берию. Был солнечный и жаркий день, Берия в белых брюках, рубашке и шляпе, обутый в сандалии ожидал Сталина у ступенек его дачи, слушая жалобу телохранителя вождя.
– Дача плохо защищена, и вчера мы, сопровождая товарища Сталина к берегу моря, наткнулись на двух девочек из Сочи, лет по десяти, собиравших грибы на территории дачи. Причем, девочки пролезли сквозь изгородь из колючей проволоки «не зацепившись» и не заметив, что они зашли на охраняемый
