изготовлена, – вздохнул Берия.
– Это так, я просто не договорил, – подтвердил слова Берии Молотов.
– И как же, Вячеслав, ты собираешься эту работу сделать? – спросил Сталин.
– Ты знаешь, Коба, я большевик, я живу для коммунизма, и я умру для него на любом посту, на который меня поставит партия, но, Коба, и партии, и Советскому Союзу будет лучше, если мы эту работу поручим Берии.
Сталин, до этого разговаривавший очень спокойно, не забывая осматривать кусты роз, вскипает, бьет ладонью по бутону, осыпая лепестками ботинки.
– Берии?! И это Берии?! Металлургия – Берии! Топливная промышленность – Берии! Производство оружия – Берии! Танки – Берии! Добыча нефти – Берии! Да, забыл, Берия еще и нарком внутренних дел! Когда же вы перестанете эксплуатировать этот гнилой лозунг: «Кто везет, на том и ездят!» Маленков завалил выпуск самолетов – передадим это дело Берии! Каганович расписался в своем бессилии организовать железнодорожные перевозки – поручим их Берии! Когда же это закончится?! – несколько успокоившись.
– Знаешь, Вячеслав, дай бог нам на своем большевистском посту умереть не от безделья, а то мы еще до этого задавим Берию на его посту своей немощностью.
– Но мы же можем какие-нибудь дела передать от Лаврентия кому-нибудь молодому, скажем, добычу нефти, – невозмутимо игнорируя вспышку Сталина, настаивал на своем Молотов.
– Нефти? Да ты что – не понимаешь, что нефть это мясо для советского народа? Что мы не можем больше поставлять нисколько зерна на экспорт, потому, что, сколько бы дополнительного зерна мы не выращивали, а его нужно скармливать скоту, чтобы получать мясо. А что еще поставлять на экспорт, пока мы не начнем производить для экспорта избыточное количество техники? Только нефть. Это важнейшая задача, и какому же молодому ты ее хочешь поручить?
Вознесенскому? Так он хорошо справляется только с теми делами, которые знает, как делать, а новое дело он не потянет и замордует нас вопросами. Новое дело быстрее и легче самому сделать, чем ему поручать.
Маленкову? Так он все превратит в бумажную волокиту.
Может, Хрущеву с его энергией? Так мы будем иметь не нефть, а большую поленницу дров, которые он наломает, пока доберется до нефти.
– Но ведь я уже не молод садиться за парту и учить физику, – не сдавался Молотов.
– А я – мальчик?! – вновь раздраженно отчеканил слова Сталин.
После этого Сталин повернулся и, ни слова не сказав, быстро пошел по дорожке по направлению резиденции, а Молотов, виновато полуобнимая Берию, попытался оправдаться.
– Лаврентий, извини, но я искренне думаю, что никто в стране не организует это дело лучше тебя.
Берия же, удивленно и восхищенно глядя вслед Сталину, ответил в пространство.
– Не ожидал я от товарища Сталина такого…Не ожидал!
ПРОБЛЕМА УПРАВЛЕНИЯ
Будучи умным человеком, Берия прекрасно осознавал свою роль в системе управления СССР и его народным хозяйством, знал, что он один из наиболее сильных хозяйственных руководителей страны, если не самый сильный, поэтому, хотя Сталину и не хочется поручать ему атомный проект, а все равно поручит. И Берия начал думать о том, как ему сделать эту бомбу, – как организовать ее создание в СССР.
Он снова освежил в памяти все, что добыла разведка об американском атомном проекте, и в мозгу привычно вос создалась схема управления, во главе которой он поставил себя. Ниже были узлы управляющих инстанций, подчиняющихся ему, и уже начали всплывать фамилии кандидатов на занятие должностей в этих инстанциях, но Берия вдруг понял, что так ничего не получится. Он воспроизводил в мозгу обычную схему наркомата (министерства), но дело было всеобъемлющим и требовавшим задействования практически всех отраслей народного хозяйства. А при наркоматной схеме, требующей согласования всех вопросов с другими наркоматами, дело будет двигаться крайне медленно, и его ускорение потребует невероятных усилий, причем, с непрерывным вовлечением Сталина в решение любых, в том числе и мелких вопросов.
Такая схема даст эффект только в случае, если возглавлять ее будет не Берия, а сам Сталин – глава страны и руководитель всего ее народного хозяйства, но тогда Берия будет руководителем только на бумаге, а на самом деле он будет просто передаточной инстанцией приказов и распоряжений от Сталина к своим подчиненным. Быть таким «руководителем »- это мечта любого бюрократа, но не Берии,- он хотел видеть воплощение в атомном проекте плодов собственного ума и труда, а не только сталинских..
Но когда все время над чем-то думаешь, то решение найдется, и недели через две нашел решение и Берия Он набросал это решение на двух страничках, положил на дно папки для бумаг, с которой обычно ходил к Сталину, и стал ожидать, когда же Сталин вернется к его участию в атомном проекте.
Поздним вечером 19 августа 1945 года Берия был приглашен в кабинет Предсовнаркома СССР. Сталин стоял у окна, глядя в опускающиеся сумерки, и вошедший Берия не стал отвлекать его от мыслей, а просто сел у стола для совещаний, ожидая, когда Сталин очнется от раздумий.
Заканчивалась война Советского Союза с Японией, и проходила она быстрее и легче, чем ожидал Сталин.
Эта война началась 9 августа 1945 года, а уже утром 18 августа главнокомандующий японской Квантунской армией генерал Ямада, находившийся в Чанчуне, подтвердил по радио согласие выполнить все условия капитуляции, предложенные ему командующим советскими войсками маршалом А. М. Василевским. И в этот же день в Харбине высадился первый эшелон десанта в 120 человек, сопровождавший генерала Шелахова. Он встретился с группой японских генералов во главе с начальником штаба Квантунской армии генералом Хата и предъявил им условия капитуляции японских войск. Японцы вынуждены были их принять, и уже утром 19 августа Хата с группой японских генералов и офицеров были доставлены на командный пункт 1-го Дальневосточного фронта к маршалу К. А. Мерецкову. А в 14 часов 10 минут 19 августа подписал акт о капитуляции сам генерал Ямада, после чего он и премьер-министр Маньчжоу-Го Чжан Цзин-хуэй выступили перед войсками и населением по радио, призвав прекратить сопротивление.
Дело было сделано – Великая Отечественная и, одновременно, Вторая мировая войны были закончены. Огромный груз упал с души у Сталина, но, как всегда бывает у руководителя, окончание одного дела означало, что нужно всеми силами наваливаться на очередное. И сейчас Сталин думал об одном из таких дел – о том, как предотвратить Третью мировую войну.
– Ну, что же, американцы расставили точки над «i»: взорвали атомные бомбы над Хиросимой и Нагасаки, – не спеша, начал Сталин. – И этим они показали всему миру, в первую очередь нам, что и бомба у них есть, и решимости ее применить тоже достаточно, – Сталин помолчал. – Не вижу иного выхода, Лаврентий, надо тебе браться за это дело.
Сталин вновь задумался, и Берия, видя это, не спешил отвечать.
У Сталина было очень много подчиненных, и все они (порою не без оснований) считали себя прекрасными работниками и выдающимися государственными деятелями.
Однако среди них было очень мало таких, которым можно было поручить совершенно новое дело.
Все остальные были хороши в делах, по которым уже было известно, как их делать, и по которым требовался только контроль за исполнением и незначительные, тоже понятные, усовершенствования. В таких, привычных, делах подчиненным не требуется рисковать и брать на себя ответственность за абсолютно новое решение, по которому нельзя предсказать, чем оно закончится, – победой или поражением.
Правда, таким, сереньким подчиненным новые дела тоже поручались (куда денешься!), но такие подчиненные тут же шли к Сталину, чтобы спросить его, как это новое дело сделать. Прямо они, конечно, не
