Госплан будет работать на бомбу быстрее.
– Думаешь, академик Капица по-настоящему подключится к созданию бомбы?
– У меня, на самом деле, надежда на Курчатова и на тех, кого он привлечет к проекту. А Капицу я предлагаю для очистки совести. Ученый он, может, и не плохой, но тип скользкий, скорее всего, он извернется, чтобы не нести ответственности.
Но чем черт не шутит – вдруг действительно начнет работать и что-то сделает?
– Полагаю, что ты больше надеешься на получение разведданных, нежели на наших ученых.
– Не совсем так. Вы же знаете, кто организовал нам поставку сведений по американскому атомному проекту, – это люди, которые могут предать нас в любой момент, как только они сочтут это выгодным для себя. Да, в конце концов, и американскую контрразведку нельзя недооценивать.
Так что американские ученые это хорошо, но и своих ученых надо готовить и подбирать для этого дела.
– Что еще? – Сталин вернул Берии документ, тем самым согласившись с предложенными кандидатурами членов Спецкомитета.
– Далее я хочу создать нечто вроде смеси из разных министерств, назовем его, предположим, первое главное управление, и подчинить это управление Спецкомитету – это будет его исполнительный орган.
– Что значит – смесь министерств? – не понял Сталин.
– Введу в состав этого управления действующих замов тех министерств, которые во многом определят решение этой проблемы.
– Но тогда ты посягнешь на единоначалие – у этих замов будет два министра – свой и ты.
– Тут мы, конечно, потеряем, – согласился Берия, – но зато возрастет скорость решения вопросов в этих министерствах.
– Кого предлагаешь во главу?
– Ванникова.
Сталин, усмехнувшись, оценивающе посмотрел на Берию.
– Надеешься, что прощеный предатель до конца жизни будет замаливать грехи самоотверженной работой?
– Не только на это. У Ванникова есть, конечно, и отрицательные черты, но он исключительно энергичен и болезненно честолюбив. Если мы пообещаем ему еще одно звание Героя, или даже два, то он будет землю носом рыть. А в данном случае только такие исполнители и нужны.
– Ты становишься главой атомного государства в государстве, – понимающе усмехнулся Сталин. – Хорошо, – подытожил он, – готовь соответствующие постановления о создании Спецкомитета и этого ПГУ.
Берия напоминающее посмотрел на Сталина.
– Товарищ Сталин. Все же меня надо освободить для этого дела хотя бы от чего-нибудь.
– От чего?
– Вы же знаете – от должности наркома внутренних дел.
– А кого вместо тебя?
– Круглова, моего зама в НКВД.
Сталин сначала сделал движение, как бы соглашаясь с Берией, но потом все же заколебался.
– Нет, подождем немного – пока у тебя по бомбе организационный период и дел не много. А чуть позже решим и этот вопрос.
Поздним вечером 31 декабря 1945 года Берия все еще никак не мог закончить набежавшие дела и работал в своем кабинете, когда из Киева позвонил его лучший друг Хрущев.
– Ага, – закричал Никита в трубку, – все еще на работе сидишь, прохвессор! – Хрущев мало обращал внимания на необходимость заменить свой малороссийский выговор на великорусский. – Поздравляю тебя, и Нину, и Серго с Новым, 1946 годом и желаю, чтоб вам и елось, и пилось, и хотелось, и моглось! Домой езжай, прохвессор, домой! Пора праздновать!
– Спасибо, Никита! – Берия, сам забывший о поздравлениях, был искренне тронут звонком Хрущева. – Желаю, Никита, тебе и твоей Нине крепкого здоровья и удач в новом году! А с чего это ты взялся дразнить меня профессором?
– А ты что, обзоров заграничной прессы не читаешь?
– Да как-то руки не доходят.
– Тогда дай-ка я тебе прочту, что о тебе пишут империалисты, – в трубке было слышно, как Хрущев шуршит бумагами. – Вот из «Нью-Йорк таймс», – Никита начал, запинаясь, читать: «Живой бывший начальник политической полиции – редкое явление в Советской России. На про32 шлой неделе в России появилось такое лицо – профессорского вида маршал Берия перестал быть начальником НКВД.
Преемником Берия Сталин избрал генерал-полковника Сергея Круглова, великана с лицом младенца (6 футов и 2 дюйма, 245 фунтов), который имеет вид полицейского и действительно является таковым». Так что, раз ты дела в НКВД уже сдал младенцу, то ты теперь только прохвессор, – смеялся Хрущев.
НЕФТЬ ДЛЯ НАРОДА
В феврале 1946 года Лаврентий был вызван в кабинет Сталина. Около торца длинного стола для заседаний уже сидел Байбаков, тут же прохаживается Сталин с трубкой в руках. И этой трубкой Сталин показал вошедшему Берии сесть напротив Байбакова.
– Товарищ Берия! Вчера я выступил перед своими избирателями и сообщил советскому народу контрольные цифры, которыми мы, правительство, должны руководствоваться при восстановлении народного хозяйства. В том числе я уверил советский народ, что через три пятилетки, то есть к 1960 году, добыча нефти в стране возрастет по сравнению с сегодняшним днем в три раза и достигнет 60 млн. тонн.
Я согласовал это число с вами, и вы одобрили эти 60 миллионов тонн, уверив меня, что фактически мы будем производить гораздо больше…
– Как?! Еще больше?! – ужаснулся Байбаков.
– А народный комиссар нефтяной промышленности товарищ Байбаков, считает производство 60 млн. тонн нефти в 1960 году авантюрой, считает, что в 1960 году мы будем краснеть перед советским народом за не выполнение этого авантюрного плана.
– Я так не говорил! – запротестовал нарком.
– Но это следовало из того, что вы сказали. Товарищ Берия, я действительно возложил на нефтяную промышленность совершенно невыполнимое задание?
– Товарищ Байбаков, у председателя Совнаркома товарища Сталина есть заместители, которые руководят и отвечают за группы наркоматов. Какой заместитель товарища Сталина руководит наркоматом нефтяной промышленности? – прищурившись, задал риторический вопрос Берия.
Байбаков, опуская голову, ответил упавшим голосом.
– Вы, товарищ Берия.
– Значит это я, не только согласовал товарищу Сталину дать вам задание в 60 млн. тонн нефти, но и себя обязал дать Родине эти 60 миллионов тонн, не так ли?
– Но Лаврентий Павлович,- начал оправдываться Байбаков, – я специалист-нефтяник, я ответственно заявляю – невозможно за 15 лет скакануть в добыче нефти в три раза. Мы сегодня качаем всего 19 млн. тонн в год, чтобы качать 60, нам нужно увеличивать производство, грубо говоря, на 20% ежегодно, мало того, делать это непрерывно в течении 15 лет! Это невозможно!
Берия уже прекрасно разбирался во всех вопросах добычи и переработки нефти, но, главное, руководство нефтяной и топливной промышленностью заставило его досконально разобраться в геологи и технологии горного дела, и быть в курсе всех новейших достижений в этих отраслях науки.
– А девонские залежи, а шельфовая нефть, а «второе Баку», а метод опорных скважин? – тут же быстро спросил он Байбакова. – Вы что же, собираетесь все это осваивать враскачку, не спеша?
– Но в стране разруха, у нас очень мало буровых станков и еще меньше обсадных труб – ведь для них
