Вторая проблема, которая стояла перед сионистами на пути создания Израиля, — это отсутствие поселенцев.
Первые волны евреев-энтузиастов уже приехали в Палестину, а ведь это была пустынная бедная страна. Требовался огромный крестьянский труд, чтобы ее освоить. Евреи всего мира приветствовали создание Израиля, но бросать свою жизнь, своей гешефт, свои доходы в других странах и ехать в палестинскую пустыню, чтобы в поту осваивать своими руками землю — таких желающих с самого начала было мало, а со временем становилось еще меньше.
Чтобы заставить их ехать в Израиль, нужно было их сильно напугать, а напугать их можно было только враждебностью народов тех стран, в которых они жили.
Заставить евреев переселиться в Палестину — вот в чем была главная проблема сионизма в то время.
Черчилль. Я бы не сказал, что она сегодня исчезла. Ведь до сих пор евреев в Израиле меньше, чем в Нью-Йорке.
Гитлер. А тогда сионисты просто впадали в отчаяние. Будущий первый премьер- министр Израиля Бен Гурион в то время писал в еврейской газете «Кемпфер» в Нью-Йорке (процитирую по памяти, но гарантирую точность смысла):
«Если бы у меня была не только воля, но и власть, я бы подобрал группу сильных молодых людей — умных, скромных, преданных нашим идеям и горящих желанием помочь возвращению евреев, — и послал бы их в те страны, где евреи погрязли в грешном самоудовлетворении. Задача их состояла бы в том, чтобы замаскироваться под неевреев и, действуя методами грубого антисемитизма, преследовать этих евреев антисемитскими лозунгами. Я могу поручиться, что результаты, с точки зрения значительного притока эмигрантов в Израиль из этих стран, были бы в 10 раз больше, чем результаты, которых добились тысячи эмиссаров чтением бесплодных проповедей».
По этому высказыванию можно оценить, в каком кризисе был сионизм, когда к власти в Германии пришли мы, национал-социалисты.
Черчилль. Вы были теми самыми «умными, скромными, преданными идеям» людьми, «горящими желанием помочь возвращению евреев» в Палестину. Вы были теми, о ком мечтал Бен-Гурион.
Гитлер. Точно! Правда, я все же оказался не очень умным парнем.
Черчилль. Полно, канцлер, не вас одного надули. Но продолжим. И кроме этого, у вас в Германии были евреи, как говорил Бен-Гурион, «погрязшие в грешном самоудовлетворении».
Гитлер. 500 тыс. Правда, я не мог вынудить их эмигрировать всех. Германии не нужны были еврейские банкиры, адвокаты, журналисты, работники свободных профессий. Но мы не могли заставить эмигрировать специалистов науки, медицины, промышленности. Наконец, нельзя было потерять офицеров армии, да и, скажем, вся наша разведка велась в основном евреями. Мне даже пришлось как-то гасить скандал между Гиммлером и Канарисом по этому поводу.
Сталин. В 1947 г., господин Гитлер, уже после окончания войны, мне дали национальный состав солдат и офицеров у нас в плену. Меня удивило, что среди пленных вашего Вермахта свыше 10 тыс. назвались евреями. Если память мне не изменяет, это составляло около четверти процента. Интересно, а сколько евреев было среди пленных Красной Армии?
Гитлер. Вы же знаете, маршал, что мы их не считали. Советских евреев мы расстреливали сразу после комиссаров еще при фильтрации.
Черчилль. И сколько же евреев вам удалось выбросить из Германии до войны?
Гитлер. Мы их не выбрасывали. Сначала мы пытались их убедить переехать добровольно и помогли сионистам с пропагандой переезда в Палестину. С помощью СС было открыто много сионистских газет и журналов, мы создали лагеря, где евреи учились сельскому хозяйству. Сионисты убеждали, а мы законами лишали евреев в Германии привычных мест работы и обучали их производительному труду для будущей жизни в Палестине. Мы наложили запрет на перевод эмигрирующими евреями их денег из Германии и разрешали его только в случае, если евреи переводили средства в Палестину. Но эффект не был очень большим. Требовалось взбодрить евреев чем-то серьезным.
Тогда сионисты убили в Париже нашего дипломата, а мы устроили в Германии «Хрустальную ночь» — погром еврейских магазинов и синагог. В общем, свои обязательства перед сионизмом мы тоже выполняли честно и в конце концов нам удалось к началу Второй мировой войны заставить эмигрировать из Германии 300 тыс. евреев. Но из них в Палестину уехало только 60 тыс. За 6 лет работы, надо признаться, это не много. А остальные евреи разъехались по другим странам.
Сионисты, разумеется, были недовольны. И подлежащие эмиграции евреи в Германии закончились, и проблема не была решена даже приблизительно.
Вот это и предопределило нападение Германии на Польшу. Сионисты считали, что пришло время Германии отдать им долг за помощь с Австрией и Чехословакией.
Четвертая серия
Гитлер. Тогда сионисты убили в Париже нашего дипломата, а мы устроили в Германии «Хрустальную ночь» — погром еврейских магазинов и синагог. В общем, свои обязательства перед сионизмом мы тоже выполняли честно и, в конце концов, нам удалось к началу Второй мировой войны заставить эмигрировать из Германии 300 тыс. евреев. Но из них в Палестину уехало только 60 тыс. За 6 лет работы, надо признаться, это не много. А остальные евреи разъехались по другим странам.
Сионисты, разумеется, были недовольны. А евреи, подлежащие эмиграции, в Германии закончились, и проблема не была решена даже приблизительно.
Вот это и предопределило нападение Германии на Польшу. Сионисты считали, что пришло время Германии отдать им долг за помощь с Австрией и Чехословакией.
Сталин. Как я понимаю, целью в Польше были 3,5 млн. польских евреев?
Гитлер. Да, мои союзники хотели решить вопрос с будущим населением Израиля кардинально.
Ведь евреи Рейха были подданными Рейха и пользовались его защитой: их нельзя было без суда, а, значит, конкретного преступления, арестовать и выслать за границу, даже если бы таких евреев оставалось в Рейхе много.
А вот евреи оккупированной Польши — дело другое. Перед ними Рейх обязательств не имел. Мы могли не дать им разбежаться по миру, мы могли централизованно выслать их в Палестину, как только решили бы вопрос с организацией Израиля.
Сталин. Строго говоря, это звучит не убедительно. Согласно законам и обычаям ведения войны, вы не имели права трогать мирное население, будь оно евреями или поляками.
Гитлер. Правильно, маршал, но я не имел права трогать только мирное население. А с 5 сентября 1939 г. евреи уже не были мирным населением.
Сталин. Я что-то запамятовал — а что случилось 5 сентября 1939 г.?
Гитлер. 3 сентября Англия объявила себя в состоянии войны с Германией, а уже 5 сентября председатель всемирного еврейского агентства Хаим Вейцман заявил, — цитирую опять по памяти, — что «мы, евреи, на стороне Великобритании и будем сражаться с Германией за демократию», и что «еврейские уполномоченные во всем мире готовы немедленно использовать для этой войны все наши людские силы, нашу технику, нашу материальную помощь и все наши способности».
Черчилль. И не смотря на это грозное обещание, за всю войну сионистские евреи не подготовили ни одного взвода для войны с Германией и не сделали ни одного выстрела в ее сторону. Действительно, странная война…
Гитлер. Ничего странного нет. Сионисты этим заявлением развязывали мне руки против евреев Польши, да и вообще всех стран, находящихся под нашей оккупацией. Что делают с гражданами воюющей с тобой страны, оказавшимися во время войны на территории твоего государства?
