революции и гражданской войны возник достаточно мощный партийно-государственный аппарат, в задачу которого помимо всего прочего входило руководство производством и распределение материальных благ. В условиях всеобщей нищеты и дефицита неизбежными были попытки отдельных членов партгосаппарата использовать служебное положение для обеспечения себя и своей семьи необходимыми жизненными благами, а также для оказания услуг, причем не обязательно безвозмездных, различного рода людям, не входившим в аппарат.
Верховный глава государственного аппарата (Генеральный секретарь ЦК ВКП(б)), вопреки всем своим усилиям либо был не в состоянии прекратить эксплуатацию трудящихся со стороны чиновников (например, Сталин использовал для этой цели самые разные средства – начиная от ограничения их зарплаты и регулярной ротации чиновников и кончая жестокими репрессиями), либо просто позволял событиям идти своим чередом. Дело не меняла даже личная кристальная честность того или иного лидера. Объективные обстоятельства, в полном соответствии с марксистской теорией, сильнее любой отдельно взятой личности.
А объективные обстоятельства – угроза войны и окружение врагов - диктовали Советскому Союзу необходимость всемерного укрепления государства и государственного аппарата, а это неизбежно приводило к укреплению и класса эксплуататоров. Сталин был вынужден отменить и партмаксимум (ограничение заработной платы для члена партии) и, одной рукой борясь с привилегиями, – их же и внедрять в виде конвертов со второй зарплатой, которую в конце его эпохи стали получать практически все представители партийной и государственной номенклатуры. А тот факт, что “вторая” зарплата и система привилегий была не платой за выдающиеся результаты, а способом распределения прибавочного продукта доказывает скрывание самого факта существования системы привилегий от обычных людей.
На уровне же пропаганды все было достаточно гладко – раз средства производства в СССР не находятся в личной или групповой собственности, значит, они находятся в собственности общественной, то есть служат всему обществу. Возможность существования общеклассовой формы частной собственности не рассматривалась вообще, а попытки ее изучения учеными-обществоведами даже на примере обществ Древнего Востока решительно и твердо пресекались.
Было ли Советское государство государством диктатуры пролетариата? Ведь распоряжаться создаваемым продуктом стали не рабочие, а, в лучшем случае, выходцы из его среды, его вожди. Те же люди, да не те! Пролетариями они были, когда работали по найму на хозяина, а, окрепнув в революционной борьбе, часть из них вошла в состав партгосаппарата, чем обрела новое качество. Пролетариями они быть перестали и составили новую, особую категорию людей, «касту проклятую», как впоследствии именовал ее И.В. Сталин. И то, что во главе нее были убежденные большевики, прошедшие тяжелым путем революций и гражданской войны, закалившие свои убеждения огнем и кровью, дела не меняло. Прихлебателей в составе партгосаппарата, к революции никакого отношения не имевших, оказалось не меньше.
Бесстрастный анализ показывает, что эта «каста проклятая» была ничем иным, как крупной частью общества, со своим местом в системе общественного производства и своим способом присвоения части созданного продукта, т.е. общественным классом. А то, что часть общественного продукта присваивалась ею тайно и по собственному усмотрению, доказывает, что этот класс был классом – эксплуататором.
Таким образом, процесс классообразования, с неизбежностью начавшийся после революции в России, пошел по пути возникновения общеклассовой частной собственности, выступавшей в форме государственной, и соответственно превращения основного состава партийно-государственного аппарата в господствующий эксплуататорский класс. В России возник политарный способ производства. Этот новый политарный способ производства, имея много общего с тем, что с конца IV тысячелетия до н.э. существовал в странах Востока, в то же время значительно отличался от него. Материально-технической основой древнего политаризма было доиндустриальное сельское хозяйство. Новое политарное общество было, как и капиталистическое, обществом индустриальным. Его можно было бы назвать неополитарным.
Вожди пролетариата свое дело знали.
Значит ли, что это было плохо? А моральные оценки здесь никакой роли не играют. История «живет» по своим, не зависящим от человеческой морали законам. Категории, которыми оперируют общественные науки, понятиями «плохо» или «хорошо» не определяются. Эксплуатация – это безвозмездное присвоение результата труда человека. Не более. А плохо это или хорошо, это в каждом конкретном случае выражается по-разному. Как можно оценивать рабовладельческий строй Рима? Да, рабство – это плохо. Но задействование рабов в процессе производства позволило резко поднять уровень развития производительных сил античного общества. В определенные периоды на миллион свободных граждан Рима, например, приходилось столько же рабов – сильных, здоровых мужчин, не обремененных семьей, что дало возможность значительную часть созданного рабами прибавочного продукта направлять не только на содержание высокопрофессиональной и мощной армии, завоевавшей полмира, но и на развитие искусств, науки, демократии.
И характеристика Советского государства как государства эксплуататорского ни в коей мере не оскорбительна. Капиталистическая эксплуатация в России была заменена политарной. Но альтернативой ей была полнейшая экономическая и политическая зависимость от стран капиталистического Запада. Что является большим злом?
Ни один господствующий класс, по крайней мере, до тех пор, пока не приходит время его заката, не был слоем чистых паразитов. Не составлял исключения и класс политаристов. Его представители были не менее необходимыми агентами производства, чем непосредственные созидатели материальных благ. Среди задач, которые ставились и решались классом политаристов, были и такие, которые отвечали интересам общества в целом, а не только правящей верхушки. При неополитаризме они должны были организовывать производство в масштабе всей страны. К числу таких задач, прежде всего, относится индустриализация. Поэтому она и была воспринята многими с энтузиазмом, тем более что массы связывали с ее завершением надежды на лучшую жизнь
Неополитаризм в СССР в короткие исторические сроки обеспечил индустриализацию страны, ликвидацию неграмотности, развитие образования и науки. Были времена, когда советская наука и техника вырывались вперед, оттесняя признанного лидера в этих областях — США. СССР был главной силой в коалиции держав, сокрушившей фашизм. Существование вначале одного лишь СССР, а затем и целой мировой системы неополитаризма способствовало значительному улучшению положения народных масс в государствах развитого капитализма и победе национально-освободительных движений народов колоний и зависимых стран.
Основой иллюзии существования в нашем обществе общенародной собственности было отсутствие персональной и групповой частной собственности на средства производства. Почвой, питавшей иллюзии народовластия и социализма, были такие бесспорные завоевания рабочего класса, как впервые в мире законодательно установленный вначале восьмичасовый, а затем и семичасовый рабочий день, отсутствие безработицы, развитая система социального обеспечения, бесплатное здравоохранение, бесплатное всеобщее образование, высокая социальная мобильность, включавшая достаточно легкое (особенно в первые годы после революции) социальное возвышение.
Вызов времени остался не отвеченным.
Но, не смотря на все свои очевидные преимущества, общество, построенное в СССР, социалистическим не было.
В Советском Союзе сложилось особая разновидность общества, господствующий способ производства которого был основан на эксплуатации человека человеком. То, что это общество было не социалистическим, т.е., высшим по сравнению с капиталистическим, доказывает факт все большего отставания СССР (после периода индустриализации и послевоенного восстановления) по темпам роста от
