Практичная русская идея

хозяевам. Почему же надо считать, что произойдет иначе в случае, когда идея суда народа овладеет массами? Это очень рискованная затея – встать на пути масс, когда ими овладеет какая-либо идея. Тем более что эта идея законная. Конечно, революционная смена общественных формаций не происходит автоматически, и овладевшая массами идея к смене политических институтов автоматически не приводит.

Закон «О Суде Народа» – это, несомненно, революционный закон, который подчиняет государственную власть воле народа. Было бы глупо надеяться, что действующая власть просто так даст нам право ее судить. Это право нам нужно будет отстоять в борьбе. Какой будет эта борьба? Не превратится ли противостояние властей и народа в кровавую баню гражданской войны? Можно ли ответить «да» на риторический вопрос Ленина: “Вы действительно верите, что мы можем победить, не прибегая к жесточайшим методам террора?” или возразить лидеру китайских коммунистов Мао Цзе-Дуну, считавшему, что революция — это акт насилия, а не вечеринка, не литературное произведение, не картина и не вышивка? Мы в АВН считаем, что это возможно. Потому что, как говорил Омар Хайям: «Сейчас настали такие времена, что самое эффективное оружие – это перо и бумага».

Особенность нашего случая состоит в том, что закон «О Суде Народа» деидеологизирован и напрямую распространяется только на высшие органы государственной власти: Президента и Федеральное Собрание. Это весьма ограниченная прослойка лиц, численностью не превышающая 1000. Это исключает возможность гражданской войны, поскольку нет сколько-нибудь многочисленного класса, интересы которого были бы прямо ущемлены. Следовательно, в своем противостоянии народной воле, власти могут опереться только на подчиненные им силовые структуры. Вопрос в том насколько надежной будет эта опора?  Как показывает практика не очень. И в этом есть свои причины. Силовые ведомства можно условно разделить на армию, спецслужбы и силы правопорядка. Основная задача армии - отражение внешней агрессии. Использовать армию для решения внутренних конфликтов, все равно, что забивать гвозди отбойным молотком. Подавление собственного населения с помощью армии затруднено по многим причинам. Самая основная причина та, что это очень опасно для самих властей. Тут речь не идет о распускании интеллигентских соплей насчет того, что «нельзя стрелять в народ». С точки зрения властей очень даже можно и наоборот в традиции, но только при соблюдении определенных условий. Условие первое – армия должна быть уверена в легитимности власти и нелегитимности акций протеста. Условие второе – армия должна быть уверена в правомерности приказа открыть огонь, а именно: солдаты и офицеры должны быть уверены в том, что они не нарушают присягу. Отсюда вытекает, что армия не может открыть огонь по мирным демонстрантам, которые не представляют угрозы остальным гражданам. Если власти будут заставлять армию нарушить присягу, то это может обернуться против них, поскольку армия может выступить на стороне угнетенных.

Власти - это ведь понятие очень обширное. Это вся вертикаль всех чиновников до милиционера и солдата включительно. А в законе «О суде народа» речь идет только о президенте и чуть более шестистах членах Федерального собрания. С чего бы это считать, что миллионам госчиновников так уж приятна власть кучки безответственных подонков и тупиц? Они будут выполнять приказы этих подонков? Тут определенно можно сказать, что такие приказы будут, а вот будут ли их исполнять чиновники - это вопрос! В 1993 г. законный и.о. Президента России Руцкой и весь Верховный Совет России издавали приказы. Много чиновников бросилось их исполнять? А ведь среди этих чиновников было несколько миллионов тех, кто даже присягу давал не жалеть жизни для исполнения этих приказов. И что толку?

Даже обязанные им лично преданные псы, типа телохранителей, не останутся с ними. Во-первых, те из них, у кого есть голова на плечах и хоть какое-то подобие совести, сдадут их народу. Интересный случай описан в книге Ю. Мухина «Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно»:

«В качестве примера приведем такой случай, отысканный И.Т.Прыжовым. Как известно, гетманы на Украине так же были всенародно избранны­ми, как и Кравчук, и Ельцин. После смерти Б.Хмельницкого, объединив­шего Украину с Россией, мудраки (так Ю.Мухин называет дураков, считающих себя умными – прим. авторов)  убедили его сына, - Ю.Хмельницкого, ставшего гетманом - снова отделить Украину и стать «независимыми и су­веренными». Стали. Дальнейшие события Прыжов описывает следующим образом:

«С тех пор положение дел, устроенных Б.Хмельницким, начинает изменяться... В Малороссии, развращенной польским шляхетством, все стремилось к порабощению друг друга; освобожденная Б.Хмельницким, она не знала свободы, угнетаемой со стороны и подорванной смутами че­ столюбцев. Раз в 1660 году Юрий Хмельницкий пировал в своем замке, окруженный приятелями, и с хохотом слушал рассказы татар об их удальстве над украинцами. Несколько казаков стояли у дверей и тоже слушали, потом бросились на него, на татар. Татар изрубили, а изранен­ного Хмельницкого вывели на площадь, долго мучили и, издыхающего, бросили собакам». И заметьте - личная охрана Юрия Хмельницкого изрубила всена­родно избранного суверенитетчика даже без приказа. Даже не изве­стно, наградил ли кто-нибудь их за этот подвиг».

А вот что, не стесняясь, пишет на стр. 75 своей книги 'Борис Ельцин: от рассвета до заката' телохранитель первого «всенародно избранного» президента генерал – лейтенант Коржаков: 'До полета Ельцина с моста я, работая в кооперативе, возглавлял одну из охранных структур и получал около трех тысяч рублей в месяц. В десять раз больше!' (Это в 10 раз больше, чем, охраняя Ельцина – прим. авторов). Тем не менее, Коржаков не скрывает, как он инструктировал своих подчиненных: 'Поэтому я вас прошу: если кто-то, где-то на нашего буржуя нападет или вдруг начнется выяснение отношений со стрельбой, немедленно ложитесь на землю, на дно машины'. Вот так.

Спецслужбы – это тонкий инструмент. Их можно использовать для оказания давления на отдельных народных лидеров, но не на народ целиком. АВН не партия и не сосредоточена вокруг одного лидера (об этом далее, в главе 16 «Есть такая организация!»). У нее распределенная структура, и поэтому потеря одного яркого лидера не окажет катастрофического влияния ни на работоспособность АВН, ни на народное движение в поддержку закона. А использовать спецслужбы для подавления демонстраций, это все равно, что забивать гвозди микроскопом.

Единственное силовое ведомство, на которое власти могут опереться в своем противостоянии народной воле, это коррумпированные силы правопорядка. Власти, однако, не могут заставить милицию творить полный беспредел исходя из тех же причин, по которым они не могут заставить армию стрелять в народ. Следовательно, массовый, но подчеркнуто мирный протест, также выводит милицию из игры. Если в силу тех же самых причин, она не перейдет на сторону народа.

Поэтому алгоритм действий АВН будет следующий: агитация - сбор подписей - мирная революция (в случае отказа властей провести референдум) - референдум. Власти, совершившей серию незаконных поступков по противодействию волеизъявления граждан, не на кого будет опереться в своем противостоянии с народом. И она будет вынуждена пойти  на уступки, даже если последний не будет проявлять никаких признаков агрессивности.  Причиной этого будет постепенная потеря легитимности.

Нужно помнить, что власть проистекает от подчиненного, от его согласия подчиняться. Если народ демонстрирует отказ подчиняться и выходит на законную акцию мирного протеста, то это ставит под сомнение легитимность правительства. В такой ситуации у властей есть три варианта действий: удовлетворить требования, игнорировать или подавить выступления народа с помощью силовых структур. Игнорировать массовые выступления невозможно в силу того, что они парализуют экономическую и коммерческую деятельность в стране. Поэтому на правительство сразу начнется давление со стороны крупных корпораций, терпящих убытки и требующих у правительства нормализовать ситуацию, загнать рабочих и служащих обратно к станкам и компьютерам. Под этим давлением правительство старается задействовать силовые ведомства для подавления акций протеста, но силовики не могут начать разгон демонстраций, если мирные демонстранты не дают для этого повода, поскольку это противоречит присяге. Таким образом, правительство окажется в патовой ситуации. С одной стороны власть уходит из-под ног, потому что оно начинает терять авторитет в глазах сотрудников силовых ведомств, а с другой стороны на него оказывают давление экономические структуры, терпящие огромные убытки. Единственным выходом из сложившейся вилки является удовлетворение требований демонстрантов.

Ненасильственное сопротивление – это народное оружие, способов защиты против которого не выработано, в отличие от методов 25 октября 1917 года. Мысль о необходимости вооруженного противостояния до людей даже  не донести, потому что еще в начале агитации агитаторы