После ужина мне сказали, что я могу ночевать или в монастырской гостинице (по американским понятиям, очень дешевой), или попросить у игумена разрешения ночевать в монашеской келье. Я предпочел первое. Гостиница чем-то напоминала русский заезжий двор, как он мне представляется: кровати с перинами, в комнатах иконы с горящими лампадками, портреты царской семьи. Ночью разбудил монастырский колокол, и я решил сходить в церковь на ночное бдение. В темном храме на коленях стояли темные фигуры молящихся монахов. Вскоре я устал стоять на коленях и отправился досыпать в гостиницу.
Утром я беседовал с преподавателями семинарии. Особую симпатию у меня вызвал совсем старенький монах, который преподавал догматику, написал много книг и как бы светился добротой и благожелательностью. Он подарил мне несколько своих книг, в которых доказывалась непознаваемость Божьего промысла. Там были и такие фразы: «Никто не в состоянии уразуметь, почему свекла высасывает из почвы сахар, а хрен горечь». Когда я ему на другой день сказал, что большая часть «неуразуметых» примеров уже давно объяснена наукой, а некоторые и вообще неверны, он ответил: «Мы не можем модернизировать учение церкви, так как находимся за пределами России и рискуем потерять при этом русскость. Мы должны до возвращения на родину сохранить веру и знания такими, как мы их вывезли из России».
Ну, — подумал я, — если на вас смотреть как на музей, это и интересно, и приятно. Но сам становиться музейным экспонатом я не согласен. Пока… Попробую обратиться к автокефальцам.
Ретрит
Не так давно в Монреале возникла еще одна церковь (в смысле храма, а не религиозного направления). Священник этой церкви Иоанн Ткачук окормляет свою паству не только в ритуально- догматическом отношении, но и в интеллектуальном. Не случайно поэтому в новую церковь потянулись люди с высшим образованием, учеными степенями, или, попросту говоря, интеллектуалы, желающие понять философскую сущность православия.
Сначала при церкви возникли богословские семинары, а потом и целый богословский институт. Раз в году, обычно в начале Великого поста, слушатели этого института и другие желающие выезжают на два-три дня на так называемый ретрит в расположенный недалеко от Монреаля монастырь. Перевод слова «ретрит» больше всего соответствует понятию «уединение». Но это не совсем точно отвечает духу самого ретрита. Тут часы молчания, когда каждый уходит в самого себя, чередуются с лекциями на религиозные темы и их обсуждением, и богослужениями.
Поскольку мои друзья в прошлые годы с восторгом отзывались об этих ретритах, я тоже решил посмотреть, что они собой представляют.
Я думал, что монастырь должен быть мрачным средневековым зданием со сводчатыми потолками, маленькими кельями, чем-то напоминающими тюремную камеру. Но ожидания не оправдались. Это было вполне современное здание, а келья ничем не отличалась от обычного номера гостиницы. Удобная кровать, письменный стол, кресло, во всю стену окно с прекрасным видом на заснеженный фруктовый сад и реку Святого Лаврентия. Несмотря на Великий пост, в столовой был большой выбор различных блюд, включая и мясные, о фруктах и говорить не приходится. Еда была включена в стоимость пребывания (говоря советским языком — путевки), и от постящегося зависело, поддаться ли соблазну нарушить пост или воздержаться.
Следует заметить, что по первоначальному христианскому учению пост вовсе не преследует цели есть или не есть мяса, а предлагает избегать телесных соблазнов, отвлекающих внимание от молитвенного настроения.
Итак, в первый вечер началась лекция. Читал ее священник, приехавший из города Баффало. Он посвятил лекцию душе: что такое душа в понимании христианина. Нужно сказать, что большинство богословов вообще избегает этой темы и предпочитает говорить о более осязаемых вещах. Ведь мы не можем дать точного определения этого слова. Еще в прошлом веке анатомы искали и не находили в теле местопребывания души, потом решили, что под душой следует понимать функцию проявления человеческой психики, как страх, сомнение и тому подобное.
Для меня как для биолога и человека нецерковного не было в этой лекции ни одной зацепки, чтобы сказать: «Стоп! Тут Ваше изложение противоречит науке или здравому смыслу.»
Лекция была прослушана с огромным интересом, а после вопросов и ответов руководитель семинара довольно крепко похлопал по плечу лектора (как хоккеисты хлопают забившего шайбу коллегу), заметив: «Я хотел убедиться, что у отца Георгия есть не только душа, но и тело».
Следующие лекции были о смерти, о бессмертии души и о развитии способности интуитивного познания. Короче говоря, были уроки медитации, довольно близко соприкасающиеся в методике с учением йогов. Часы молчания использовались для практических занятий по медитации. И, тем не менее, весь ретрит проходил в русле учения православной церкви. Из большого числа существующих на сегодняшний день различных христианских церквей и сект только православие может похвастать тем, что не претерпело изменений в трактовке учения Христа. Даже католическая церковь, которая также претендует на свою преемственность апостольского учения, прошла через целый ряд реформ. Ушло в историю учение об индульгенциях, а пасторы все реже говорят о чистилище, где происходит «сортировка душ» умерших католиков.
На православном ретрите были и католические, и протестантские священники, иногда затевался диспут, проходивший в деловой и дружеской обстановке.
Уезжая с ретрита, я понял причину восторга моих друзей, побывавших здесь раньше. У меня сложилось впечатление, что то направление, которое начало развиваться в православии, может заинтересовать не только верующих христиан, но и любого мыслящего человека, интересующегося философскими проблемами.
Однако к этой церкви я тоже не примкнул. И не только потому, что большая часть службы там ведется не по-русски. Ее прихожан объединяет глубокая вера, церковь в их жизни значит гораздо больше, чем в моей. И я среди них чувствовал бы себя «белой вороной».
О буддизме
Буддизм в Северной Америке раньше не был особенно популярен, но сейчас им заинтересовались многие, ранее отошедшие от церкви, но теперь ищущие духовной основы молодые люди. Хотя буддизм является религией, но он не признает существование Бога как творца. Для людей, которые ранее потеряли веру в Бога, но ищут теперь духовного смысла жизни, принять буддизм легче, чем вернуться в отвергнутую ими ранее церковь.
Что же такое буддизм? Об этом я услышал на публичном выступлении буддийского монаха. Это учение (ставшее потом религией) возникло лет за пятьсот до нашей эры в Индии. Индийский принц Готама Шакья (или Сакья) Муни, уйдя из дома, после долгих поисков смысла жизни среди различных монахов и проповедников, сев под деревом, дал сам себе зарок — не вставать, пока он не найдет ответа на мучивший его вопрос. И вдруг он испытал откровение: зло в страдании, а исход — в погашении воли к жизни, ибо эта воля является корнем зла. Начав проповедовать это учение, он вскоре собрал огромное число сторонников. Буддизм стал религией большинства индусов, и при императоре Асоке сделался государственной религией.
Интересно, что «Будда» (что в переводе означает «посвященный») — так стали звать Готаму Сакья Муни — никому не навязывал веру в свое учение. Он говорил: «Приди и убедись» (а не поверуй). Сам себя он считал самым обычным человеком, но в его учении не было и обожествления человека и разума, как это произошло в дальнейшем на Западе.
