местечко, которое сейчас так удобно расположилось в кожаном кресле. При мысли, что все это будет иметь продолжение, ее окатило жаром. Вместе с этим сладостным приливом пришло ясное и радостное понимание, что она действительно любит этого чудесного рыжего парня. Любит по-настоящему, всей душой, всей своей женской сущностью, которая наконец проявилась в ней, словно только и ждала этой встречи. И Тори украдкой потрогала золотое колечко, которое соединило их навеки.
Оторвавшись от зрелища снежной равнины, девушка стала незаметно рассматривать своего суженого: четкий профиль, сильные руки... Алан сосредоточенно управлял самолетом. Судя по морщинке между сведенными бровями, его мысли были не такими приятными, как у Тори. Она отругала себя за эгоизм. У Алана пропал брат, а она предается сладостным воспоминаниям и мечтам.
— Алан, ты мне так и не объяснил толком, что произошло. Что рассказала Анджела?
— Только то, что Филипу позвонил парень, руководивший отделением его банка в Майами, и неожиданно сообщил, что отказывается от своей должности. Причем без объяснения причин. Правда, он сказал, что уже подыскал человека на свое место. Все это показалось Филипу очень странным. Во-первых, он сам назначает руководителей филиалов. Во-вторых, это всегда люди, которых он хорошо знает и которым полностью доверяет. А кандидатура, предложенная этим «бывшим» ему ни о чем не говорила. Короче, дело темное. Филип тут же вылетел в Майами, чтобы лично во всем разобраться, и исчез. Анджеле не позвонил, в отеле не появлялся. Вот и все, что я пока знаю.
— Вы с Филипом очень близки?
— В детстве были неразлучны. Да и сейчас видимся, как только предоставляется возможность.
— Знаешь, тогда ты обязательно почувствовал бы, что с ним случилась беда. Потому что между близкими людьми всегда существует незримая связь. У моего папы больное сердце. Так я всегда чувствую, когда у него приступы, даже если нахожусь очень далеко. Прислушайся, что ты испытываешь при мысли о Филипе?
— Некоторую тревогу, разумеется. Неизвестность мучает.
— Ну это чисто умственное. А сердце что говорит?
Алан немного помолчал, видимо прислушиваясь к своему безупречному сердцу, потом улыбнулся.
— А ничего! Стучит себе в ритме самбо.
— Ай-ай-ай, в ритме самбо — это плохо, это — аритмия.
— Какая же это аритмия? Ты, цынгарелла, видать, никогда самбо не танцевала. Ничего, я тебя научу.
— Договорились. Будем танцевать с Филипом и Анджелой, кто кого перетанцует.
Глава 7
Шторм
В аэропорту Гамильтона их уже ждала Анджела, с которой Алан созвонился перед дорогой. Она подбежала к Алану, они крепко обнялись. Тори, видя эту нежную встречу, на миг почувствовала себя лишней. Но Алан тут же обернулся к ней.
— Анджела, позволь представить тебе мою невесту.
— Спасибо, Алан, мы знакомы — Анджела с улыбкой кивнула Тори. — Правда, тогда Тори еще не была твоей невестой и вы еще не знали друг друга. И было это всего несколько дней назад. Впрочем, все это, разумеется, не важно.
— Разумеется, — пожала плечами Тори. — Вы же знаете, какой Алан стремительный. Я, например, не удивлюсь, если через неделю у нас появятся дети, а к концу года они закончат колледж.
— Дети? — обрадовался Алан, — Это хорошо. Но тогда мы с тобой должны еще успеть...
— Эй! Давайте не будем отвлекаться, — поспешно перевела разговор Тори. — Мы вылетаем прямо сейчас?
И они действительно не стали терять времени. Только перекусили прямо в салоне самолета. Там, в холодильнике, был основательный запас всевозможных продуктов, а в баре — напитков. Но Анджела, несмотря на естественную тревогу, успела испечь пирог с яблоками. Как выяснилось, это было любимое блюдо Алана. Он так расхваливал этот пирог, что Тори почувствовала укол ревности. Зато она сварила отличный кофе и тоже удостоилась похвалы, после чего немного успокоилась.
Часового перерыва Алану хватило для отдыха. После обеда он отправился готовиться к полету, оставив девушек в комфортабельном салоне. При первой встрече Тори и Анджела даже не успели толком познакомиться: тогда все произошло до нелепости стремительно. Зато сейчас, сидя лицом к лицу на мягких диванчиках, они наверстывали упущенное, рассматривая, слушая и оценивая друг друга. Анджела была очень красива — высокая, на голову выше Тори, статная женщина с богатыми темно-каштановыми волосами, заколотыми на затылке, и выразительными карими глазами — крупными и немного выпуклыми. Такие глаза бывают у людей, склонных к мистике, подумала Тори. Анджела прекрасно держалась, дружески болтала с Аланом, с любопытством приглядывалась к его девушке. Но сквозь это, светское, поверхностное поведение пробивались тревога и печаль. Тори стало жалко эту славную девушку. Интуитивно почувствовав, что у Анджелы это получится, она предложила той использовать прием, которому ее научил Старик.
— Анджела, — мягко начала она, — я понимаю, как ты волнуешься, и не собираюсь успокаивать тебя пустыми словами. Мы обе сознаем, что с Филипом что-то случилось. Главное сейчас — убедиться, что он жив и вне опасности. Согласна?
— Конечно. Ты хочешь что-то предложить?
— Ну, это что-то вроде сеанса ясновидения, доступного почти каждому. Мне кажется, ты сможешь. Сядь удобнее и расслабься.
Анджела подчинилась без лишних вопросов.
— А теперь, — продолжала Тори, — спокойно подыши: вдох, задержка, выдох, задержка. Все — на счет «восемь». Старайся в это время ни о чем не думать. Закрой глаза и дыши. Добейся полного внутреннего покоя и тишины. Когда это получится, мысленно задай вопрос: где Филип? А потом постарайся увидеть его. Вспомни, как он был одет. Представляй его во всех подробностях, как будто он сидит прямо перед тобой.
Анджела сидела перед Тори с закрытыми глазами, сосредоточенная. Минут двадцать прошло в полном молчании. Потом Анджела слегка вскрикнула и подалась вперед.
— Видела! Тори, я его увидела! Он сидит в какой-то комнате, расстроенный, даже, кажется, злой. Одет так же, как перед отлетом, — в белом костюме и синей рубашке. Только без пиджака.
— Кто-то еще там был?
— Нет, небольшая комната почти без мебели: стол, стул, диван. Дверь закрыта. Он сидит за столом, ерошит волосы. Потом все пропало. Я даже не уверена, что это не сон.
— Уверяю тебя, что ты не спала. Я бы заметила, — улыбнулась Тори. — Вот видишь, Филип жив и здоров. А это главное. Я уверена, что мы с ним скоро встретимся.
Потянувшись через стол, Анджела погладила руку Тори.
— Спасибо, подруга. Я тебе за это признаюсь в нашем маленьком заговоре. Мы ведь с Филипом не собирались уезжать, не дождавшись Алана. А когда увидели тебя, такую хорошенькую и одинокую, подумали: вдруг у вас с Аланом что-нибудь получится? Он перед отъездом в экспедицию как раз расстался с Лайзой. Алан тебе, наверное, рассказывал? У тебя на лице было написано, что ты тоже пережила жизненный крах. Вот мы и решили вас «свести». По-моему, мы не прогадали — вы просто созданы друг для друга. Ну что, дружба навеки?
И девушки, стоя между небом и землей, крепко обнялись.
Потом Анджела стала рассказывать о детстве Алана, и Тори жадно слушала. Оказывается, Алан был старше Филипа на два года. И их честолюбивый отец, не принимая всерьез младшего сына, сначала делал ставку на старшего. Алан просто обязан был лучше всех учиться, преуспевать во всех видах спорта. Короче, быть гордостью родителей. Способностей у него хватало, а вот душа к лидерству не лежала, и давление отца мальчишку явно тяготило. Правда, это не мешало ему делать успехи. Алан даже получил черный пояс
