Нагнувшись, я схватила Мануэля и помогла ему выбраться на твердую почву.
После этого мы окинули взглядом деревья и воду — везде снова было тихо и спокойно. Никаких признаков ягуара, не считая следов когтей и отпечатков лап. Не было и признаков человека.
— Нам надо пройти еще четыре мили, — сказала Иоланда и оглянулась на моего отца: — Вы как, сможете?
— Разумеется. Это не вопрос. — Мануэль выглядел очень бледным и мрачным.
— Ну хорошо, — кивнула Иоланда. Вид у нее был встревоженный, и все же она не стала пенять на то, что из-за переполнявшего его страха Мануэль только что поставил под угрозу собственную жизнь, а возможно, и жизни остальных.
Мы с Эриком поднялись на ноги.
— Пойдем, когда ты будешь готов, — сказала я Мануэлю.
— Я уже готов.
И мы опять начали пробираться через джунгли. Сил у Мануэля все же оказалось не так много. Когда мы снова тронулись в путь, я пошла за ним следом и видела, как у него трясутся ноги и как он спотыкается на болотистых участках. Хотя до этого отец выдерживал вполне приличный темп, падение его подкосило, ослабив физически и лишив уверенности в себе. Он брел медленно, неуверенно, и нам приходилось приноравливаться к его темпу.
Весь оставшийся путь я не сводила с него глаз, и каждый раз, когда отец, поскользнувшись, размахивал руками, чтобы не упасть, это заставляло меня нервничать.
Так мы двигались еще три часа, прорубаясь сквозь заросли, осторожно пересекая поляны, перебираясь через болота. В конце концов мы достигли точки, очень близкой к тому месту, где Оскар Анхель Тапиа нашел стелу Флорес, где Беатрис де ла Куэва в компании с Баладжем К’уаиллом обнаружила лабиринт Обмана.
Этой точкой было отвратительное и величественное устье реки Саклук.
— Совсем не то, что мы ожидали, — сказал Эрик.
— Тьфу, черт! — сказала Иоланда.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Вода в реке поднялась гораздо выше, чем в озерце; по сравнению с ней то озеро выглядело просто игрушкой. Воды реки неслись по джунглям бешеным потоком. Нам предстояло переправиться на обвалившийся, полузатопленный противоположный берег, где росли каучуконосы — они были пониже и потоньше красных деревьев. Некоторые из деревьев чикле были повалены ураганом, но, присмотревшись, я заметила, что высоко на стволах трех оставшихся в строю копошились какие-то люди. Это были чиклерос — сборщики натурального каучука; сидя в привязанных к стволам кожаных седлах, они ловко орудовали ножами, счищая в ведерки смолу, используемую для производства жевательной резинки. Собственно, в данный момент они этого как раз не делали: оторвавшись от своего занятия, все разглядывали появившихся на другом берегу реки чудаков, которые явно собирались форсировать реку.
Один из них жестом показал нам, чтобы мы даже и не думали этого делать.
Поскольку расстояние между нами были чересчур велико, а река очень шумела, я лишь помахала в ответ. А потом взглянула на воду.
И вспомнила строки, которые де ла Куэва написала своей сестре о маленькой речке, которую пересекла, чтобы пробраться к лабиринту.
Это очень освежающий и приятный ручей, который, как я понимаю, бывает разным, но в данный момент он представляет собой чрезвычайно узкий поток кристально чистой воды, очень спокойный и тихий. Лабиринт Обмана находится у самого его устья.
Я поморщилась. Мы вчетвером стояли у того же самого берега и смотрели, как мчатся мощные потоки воды, увлекая крупные ветки. «Да, Саклук действительно „бывает разным“», — подумала я. Сюда, видимо, стекала значительная часть той влаги, что принес с собой ураган.
— Никогда не видела, чтобы высокая вода заходила так далеко, — сказала Иоланда. — Я вообще никогда не видела ничего подобного.
— Это можно как-то обойти? — спросила я.
— Не могу точно сказать, но сомневаюсь…
— Можно пройти вдоль реки и выяснить, где кончается разлив, — сказал Эрик. — Насколько далеко она тянется?
— Миль на семьдесят или даже больше, — ответила Иоланда. — На западе она сливается с рекой Сан-Педро, а дальше к востоку идет целая цепь рек и озер. Чтобы найти лучшее место для переправы, нам может понадобиться не один день. И потом, мы ведь собирались начать поиски именно отсюда. — Она сверилась с компасом. — Здесь в принципе находится устье Саклука. А место, где Тапиа нашел стелу, прямо на той стороне реки.
— Тогда надо идти вперед, — сказал Мануэль. — Моя Хуана где-то там, и я хочу найти ее как можно скорее.
— Согласна, — сказала я.
— Здесь очень глубоко, — сказал Эрик. — Вы справитесь, Мануэль?
— Это… всего лишь вода.
— Всего лишь вода, — повторила я. — Папа, я хочу, чтобы ты держался ко мне поближе.
— А кто будет держаться поближе к тебе?
— Я, — сказал Эрик.
— Не беспокойся обо мне, — сказала я. — Я достаточно сильная, чтобы переправиться через эту реку.
— Ей придется позаботиться о самой себе — точно так же, как мне или вам, — поправила Иоланда. — Такова суровая правда, Мануэль. Хотите идти — что ж, пойдем.
Вскинув рюкзаки повыше, мы цепочкой спустились с берега и двинулись к быстрине. Мутный поток с ревом мчался вперед, осыпая нас брызгами. Мы зашли довольно глубоко. Вода была холодная, течение такое сильное, что дно ускользало из-под ног. Из-за рюкзаков двигаться было особенно трудно. Черная шляпа Иоланды качалась то туда, то сюда — особенно когда она тянулась, чтобы проверить, на месте ли мачете, которое она снова приладила с внешней стороны рюкзака. Мануэль вообще еле брел. Вода еще не успела дойти ему до бедер, а он уже несколько раз споткнулся. Привязанный к рюкзаку красный платок вскоре развязался и упал в воду, течение моментально унесло его. Вода шумела так, что я ничего не слышала — хотя видела, как Иоланда, перед тем как идти дальше, обернулась и что-то крикнула. Когда я оглянулась, Эрик тоже что-то мне крикнул и выставил руки, показывая, чтобы я шла вперед. Стоя в глубокой воде, я увидела, как отец, поскользнувшись, отчаянно машет руками, чтобы удержать равновесие.
Я позвала его, но не услышала даже собственного голоса. Я бросилась вперед, но тут Мануэль выпрямился и поднял вверх большой палец в знак того, что все в порядке.
Я попыталась ухватиться за его рюкзак и почувствовала, как моя правая нога скользит по гладкой поверхности подводного камня.
А потом течение сбило меня с ног, завертело волчком и потащило за собой с той же легкостью, что и злосчастный красный платок.
Я оказалась под водой, и выступающие со дна мелкие камни стали царапать кожу. По левому плечу, а потом и по обеим ногам больно ударили камни побольше. Обхватив голову руками, я вдруг сообразила, что не могу дышать. Вода заливала лицо, рюкзак всем своим весом тянул вниз. Бешено колотя ногами, я время от времени ухитрялась всплыть, чтобы глотнуть воздуха, но встать на ноги не могла — сносило течением. К тому же я упорно держала проклятую сумку, ведь в ней лежали карты, мамин дневник и прочие бумаги, необходимые для поисков.
