Внизу затрещали кусты. Топорик кубарем скатился к землянке, ворвался в нее и бросился к вонючим шкурам. Баска понял его без слов – он вполз следом, обнял мальчика раненой рукой и быстро надвинул на себя и на него шкуры – одну, другую.
Потянулись долгие минуты. Наконец кто-то забубнил в землянке. Кажется, два голоса… Нет, три… Разговор все длился, длился и закончился криком старика, прорвавшимся сквозь смрадную пелену:
– Баска!
Янас первым сбросил с себя шкуры, упал на земляной пол, жадно хватая ртом спертый воздух.
У освобожденного входа стояли… отец Матей и Николас. Янас едва не заплакал, когда увидел их. Слава богу!
Лицо проповедника было расцарапано, руки дрожали. Николас стоял прямо, только чуть склонив голову под низким потолком. В левой руке он держал свой мешок, в правой – меч. Капли крови стекали с сияющего лезвия. Старик-отшельник недвижно смотрел куда-то в сторону, мимо пришельцев.
– Поднимайся! – косо двинул челюстью Николас, заметив мальчика. – Нужно уходить. Их там сотни.
Янас заметил, что на лбу, под волосами у Николаса наливается фиолетовым бесформенный кровоподтек.
– Я же говорил вам, – сказал старик, не отводя пустого взгляда от стены землянки. – Лес огромен. Вам ни за что не добраться до опушки засветло. А ночью здесь ходить нельзя… Идите, если хотите, я все равно не смогу вас удержать. Но мальчика оставьте со мной. Он слишком молод, чтобы умирать.
Николас раздраженно притопнул ногой. Таким взволнованным его Янас еще не видел.
– Шестеро лежат всего в двадцати шагах отсюда! – сказал Николас. – Да двое сумели сбежать…
– Один бежал, – поправил проповедник. – А один не успел. Я, господин, видел, как эта ваша… звездочка пропорола ему затылок.
– Через полчаса, не позже, здесь будут несколько сотен Братьев. Остаться здесь – верная смерть. Надо уходить, прорываться!
– Уходите! Уходите! – всхлипнул Баска, показываясь из-под шкур. – Они придут и убьют нас всех! Уходите, пока не поздно!
– Это еще кто? – нахмурился Николас.
– Это Баска! – откликнулся Топорик. – Он бежал из Братства Красной Свободы! Они ищут его!
– Что Братство делает в этом лесу? – глядя прямо на беглеца, быстро спросил Николас. – Пелип ведь должен стоять на севере – далеко отсюда. Или он двинулся со своим войском обратно в Империю?..
Баска не ответил, до странности пристально вглядываясь в Николаса.
– Святые угодники! – запричитал проповедник. – Матерь Божия! Уж лучше я тут останусь… Не гневайтесь, господин! По крайней мере, будет кому исповедаться перед лютой смертью…
– Заткнись, церковник, – сквозь зубы процедил Николас.
– Ох, господин…
– Заткнись!
– Господин! – позвал вдруг отшельник и протянул вперед и вверх худую до прозрачности руку. – Господин, подойдите ближе, прошу вас…
– Чего тебе, старик?! – зарычал Николас. – Я не нуждаюсь в благословении… Янас, ты что, оглох? Скорее, уходим отсюда!
Отшельник вдруг схватил его за запястье. Николас рванул руку, но освободиться не смог, только потащил за собою старика. Николас выронил мешок – четырехгранный конец Ключа показался из-под мешковины. Топорик видел, как Баска открыл рот, моргнул несколько раз и через силу отвел глаза от упавшего мешка. А Николас, кажется, еще не замечал перемены в поведении беглеца.
– Я отрублю тебе руку, старик! – сказал Николас, и по тону его голоса всем в землянке стало ясно, что это не пустая угроза.
– Хорошо, господин, – легко согласился отшельник. – Только сначала поднимитесь наверх и посмотрите…
Николас вернул мешок себе за спину, хмуро скользнул взглядом по всем присутствующим. Затем скомандовал:
– Янас! Иди сюда!
Янас повиновался с готовностью, он что угодно бы сделал, лишь бы загладить свою вину. Вслед за колдуном он выбежал из землянки. Когда они взошли на вершину косогора, их нагнал отец Матей.
– Боже… – простонал проповедник.
Кольцо оцепления, расширяясь, таяло в лесной зелени. Вот взметнулась стая птиц на западе, шагах в двухстах. Вот еще стая – на востоке, в трехстах шагах. На севере и юге – все дальше и дальше уходили Братья.
– Они… отступают! – изумился отец Матей.
– Да, – задумчиво ответил Николас.
– Бежим, господин императорский посланник?!
– Нет. Пойдем обратно.
Отшельник встретил их так, будто был уверен, что они вернутся.
