положением среди эльфийских волшебников, он просто обходил всех чего-то стоящих чародеев и расспрашивал, что они знают о текущем положении дел, ибо без магической поддержки, причем весьма существенной, правитель Леса способен был лично уничтожить небольшую армию. Отказать ему в беседе было сложно. Соврать тем более. Единственным выходом было молчать, но тех, кто пытался прикинуться немым или играл словами, говоря много и не сказав по сути ничего, архимаг демонстративно заносил в отдельный список. Его легендарная пунктуальность в деле уничтожения врагов развязывала некоторым языки, которые, впрочем, ничего серьезного не сообщали. Так, слухи, салонные разговоры, кружки любителей критики правящей династии… Последние, кстати, были наименее опасны, так как традиционно не таились, были взяты на заметку соответствующими структурами и не собирались переходить к активным действиям. Во всяком случае, пока в борьбе за власть не определится лидер. Которого можно сначала поддержать, ну а потом… Потом будет потом. Но кое-кто продолжал скрывать свои мысли и чувства от Келеэля. И, скорее всего, в ближайшем будущем эти маги рассчитывали навеки избавить мир от присутствия своего древнего собрата.
— Так, так, так, — бормотал пятитысячелетний эльф, сводя в своем жилище собранную информацию в единый свиток, которую затем собирался как следует проанализировать. И, может быть, не в одиночку. Протоклис, который когда-то и подал своему другу идею о подобном способе расположения полученных сведений, в интригах разбирался если и хуже, то ненамного. — Так… Род Хрустального ручья… мм… семеро ничего не знают, трое краем уха что-то слышали, один молчит… И кто же это он у нас? Не как чародей, а как аристократ…
С полки моментально слетел справочник по геральдике и ткнулся в руку волшебнику.
— Странно, — озадачился Келеэль. — Не сын, не брат, не дядя и даже не близкий родственник главы рода. На что он рассчитывает в случае переворота, не на полное же истребление семьи? Может, бастард чей-нибудь? Эх, проверять долго… Ладно, оставим пока. Идем дальше. Род Острой травы… ну, этих можно в полном составе пропустить, эти вояки в столичном гарнизоне через одного служат, им резона предавать нет, да и клятвы жизнью многие давали… род Золотого лепестка… а с этими возни будет много. Живут торговлей, а значит, готовы рискнуть за хороший куш…
Спустя полтора дня корпения над бумагами архимаг оторвался от нудного, но важного занятия и растерянно уставился в потолок.
— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — В доброй половине кланов есть волшебники, которые не сказали мне ничего или отделались общими фразами. Но из них способен претендовать, пусть даже теоретически, на место глав своих семей едва ли один из десяти. Зачем им переворот? Что происходит?!
Сплюнув в горящий камин и полюбовавшись изменением цвета пламени с красного на белый, древний волшебник решил немного передохнуть и перенесся в пустыню. Там его встретили пустые коридоры пещеры и многочисленные ловушки, часть которых проще было разрядить на себя, чем обмануть. Хозяева покинули свое жилище.
Глава 7
Умертвия, в недавнем прошлом элитный отряд орков, зло скрежетали зубами. Они были глупы, эти творения Асазора, отошедшего наконец от сотворения скелетов и занявшегося созданием более сложной нежити. Были бы умными, челюсти их тряслись бы от страха. В конце концов, от Келеэля и костяные драконы, бывало, убегали. Точнее, пытались убежать.
— Однако, — присвистнул пятитысячелетний эльф, обозревая помещение, охраняемое десятком мертвецов, при жизни специализирующихся на убийстве магов. — Это куда ж они так спешили, что побросали столько добра?
Комнатка, в которой он стоял, напоминала распотрошенную неведомыми грабителями сокровищницу. Ею она в принципе и являлась. Вот только вряд ли в ней довелось побывать посторонним. Порождения некромантии хоть и были, по меркам архимага, до невозможности примитивны, но в целом, по общим стандартам, отличались неплохим качеством. Как материала, пошедшего на их изготовление, так и доспехов, надетых на мертвецов. Точнее, не снятых с них. Обмундирование орков само по себе было способно сделать насильственное упокоение бессмертных стражей довольно хлопотным делом. Ну а имеющееся у тел мастерство схваток хоть и упало после гибели, но все еще оставалось на уровне как минимум обученного мечника. То есть грабителям, пройди они сквозь все ловушки пещеры, пришлось бы иметь дело с солдатами, не боящимися ран, за исключением отрубания головы, и стоически переносящими слабые заклинания. Повстречаться с ними, забрать ценности и уйти, не уничтожив при этом сторожей и половину рукотворного подземелья, смогли бы немногие.
— Конечно, до рыцарей смерти им далеко, — вслух подумал Келеэль, рассматривая зло щелкающего зубами мертвого орка, отчаянно колотящего своим оружием в магический барьер, прижавший его к стене. Остальные покойники, впрочем, тоже не ленились. — Но импровизация удалась, признаю. Пока охотники за сокровищами, если среди них не найдется магистра магии, естественно, смогут упокоить эти создания, не одна партия их пропадет бесследно.
Распахнутые сундуки, сундучки и сундучища, несколько пузатых амфор, изукрашенных затейливым узором, и черепки, прежде бывшие точно такими же, но целыми сосудами. На полу валялось несколько монет, в том числе и парочка золотых. Из-под деревянного, покрытого тонкой резьбой шкафа выглядывала какая-то пузатая бутылочка, чье слегка мерцающее алым содержимое выдавало искусно приготовленный алхимический эликсир. Вскрытый тайник в стене. Грудой свалены гномьи топоры и орочьи ятаганы с драгоценными камнями на рукоятях, перевитых пыльным кожаным ремнем. Видимо, кто-то хотел сделать удобную для переноски связку, но дела своего не закончил, отвлекшись на более срочные дела. В несколько раз больше средств для уничтожения всего живого и неживого располагалось на грубо сколоченных стойках. Победнее, конечно, но тоже весьма неплохого качества, даже стальные попадались.
«Любопытно», — задумался архимаг и, присев, провел ладонью над особо изукрашенной рукоятью. От нее тотчас отделилась небольшая игла и зависла в воздухе.
— Отравлена, — хмыкнул Келеэль и проверил эликсир, слишком уж бросающийся в глаза. — М-да… пить не рекомендуется… Если только самоубийцам…
Осмотрев помещение еще раз, он задержал взгляд на одном из углов и нахмурился. Пальцы волшебника сплелись в сложную фигуру, и камень дрогнул. Раз, другой, а на третий отъехал в сторону, открыв тайник. Полный монет.
— Медь, — констатировал архимаг. — Значит, золото и серебро они забрали, а для менее ценного места в поклаже не нашлось? Хм… Что же здесь все-таки случилось?
Вернувшись в свое жилище и взяв в руки хранящий иллюзии кристалл, архимаг очень быстро нашел ответ на вопрос.
— Алярм! Алярм! Да вставайте вы! — Шиноби, барабанившего среди ночи в дверь спальни шамана, встретил град сонных ругательств и невнятных, но явно содержащих много эмоций проклятий. На два голоса.
— Че случилось? — Мих, открывший дверь, был мрачен, как демон, которого оторвали от жертвенной девственницы.
Ликаэль, впрочем, тоже энтузиазма от внезапного пробуждения не испытывала и выглядела как аватара богини мести. В наскоро наброшенном на голые плечи халатике.
— Если это не пожар, потоп или иное стихийное бедствие соответствующих масштабов, то тебе пора страховать свое здоровье, — поприветствовала она эльфа.
— Караваны пришли, — выдохнул он.
— Ну и что? Стоило ради этого нас будить… — начал закипать шаман, но вдруг осекся. — Те самые? Которые работорговцам принадлежат?
— Угу. И, по слухам, они совсем не пусты, но сколько и кого конкретно привезли, неизвестно. Мои шпионы, которым Мозг промыл их думалку, только-только узнали об их возвращении и сразу же кинулись сообщать ценную информацию.
