Кайлане не сказала, как его лечить надо. Она бы ему прямо тут эскорт, то есть экспресс-помощь, оказала под восторженное рукоплескание зрителей и несмотря ни на какие ожоги. Скоро он, кстати, в себя придет?
— Как получится, — оторвалась от мужа Ликаэль и сделала рукой повелительный жест. В стене напротив камень раздвинулся в стороны, образуя полость, куда она немедленно втолкнула мужа и забралась сама. Створки сомкнулись, и теряющий четкие очертания пузырь довольно быстро поплыл куда-то вниз.
«Она геомант, — с удивлением отметил Каэль. — Странно, раньше я за ней подобного не замечал. Впрочем, что я вообще знаю о сумеречных эльфах? Да практически ничего, хотя, по мнению посторонних, и являюсь одним из них».
— Лечение, значит, — нарушил тишину Азриэль.
— Угу, почти по рецепту, — хмыкнула Настя. — Водка, сигареты, легкодоступные женщины. Потеря части души — это, конечно, не интернет-зависимость, но в чем-то похоже. Ну, будешь сцену ревности своей вдове закатывать?
Бывший житель Древнего леса порадовался, что о подобном заболевании слышит впервые. Мор, вредящий телу, — это и так страшно, но уж если он способен затронуть более тонкие материи, то лучше нашествие демонов, чем такое. По крайней мере, им хоть можно попытаться дать сдачи.
— Эй, я уже запустил сердце, — обиделся Азриэль. — Теперь осталось дождаться только, когда гематома в голове рассосется, и могу переходить с магического метаболизма на обычный.
— Обычный, значит, да?! — внезапно взвизгнула девушка. — А обо мне ты подумал? Урод, дебил, кретин! Как ты мог снова подставить свою чертову шею, олух! Я чуть не поседела, когда увидела, как на твоей машине разбивают пилотскую кабину, идиот!
— Ну вот, начинается, — вздохнул эльф, очевидно опасающийся женских истерик больше, чем какой- то там незначительной мелочи, вроде возможности погибнуть.
— Дома договорим, — внезапно успокоилась целительница. — А то меня пациенты ждут. Следующий!
«У Михаэля выгорела часть души, — принялся анализировать новую информацию воин-маг, не наделенный собственным могуществом, но вовсе бы не отказавшийся подобрать пару крошек со стола великих чародеев, когда прием раненых вернулся в обычное русло. Ну или шаманов. — Хм, травма неприятная даже для архимага, но отнюдь не смертельная и для простого чародея. Такое переживают некроманты при создании своих филактериев и артефакторы, пытающиеся сотворить шедевр, в который вкладывают часть самих себя. Гномы-мастера так вообще счет подобным поделкам ведут десятками — и ничего, живут, не умирая раньше времени и не превращаясь в тварей. Но что же делал Михаэль, что ему понадобилось пойти на столь неприятный для любого, даже, возможно, бессмертного бога, шаг… Взрывы. Те чудовищной силы взрывы, возникшие на пустом месте без всякой видимой причины и едва не сдувшие к демонам обе армии, а также почти уничтожившие защиту высшей жрицы, подпитываемую ее божеством. Да, наверняка это они. Удары соперницы, даже пропущенные, к таким последствиям вряд ли бы привели. Наверное. Все-таки в высшей магии ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Но если по отношению к сумеречным эльфам действуют те же законы плетения чар, которые показывал дедушка, то в первую очередь испепелилась бы энергетическая проекция тела шамана, сделав его на какое-то время бесплотным духом, и лишь потом оказались бы затронуты более тонкие структуры. Тем более я видел, как он перед каждым подобным заклятием наносил себе удар».
Мысли Каэля прервал отчаянный визг, донесшийся из-за дверей операционной. Судя по голосу, кричал Шиноби. Мгновение спустя створки распахнулись, и оттуда вылетел он сам, избавленный от гнойников, но чем-то изрядно напуганный. Семен двигался так, что ноги эльфа едва не размывались от скорости мелькания.
— Садистка! — успел крикнуть он на бегу и скрылся за ближайшим поворотом коридора.
«Любопытно, — продолжал размышления воин-маг, — использовал ли Михаэль только заклятие или применял полученный от наставника артефакт? В том, что он ученик Келеэля, у меня отпали последние сомнения. Древнейший чародей мира — единственный, кто мог научить перворожденного превращаться в… такое. Или сотворить его, наведавшись в гости к одной из высших демонесс и зачав полукровку, которому, непонятно от кого из родителей, перепало больше силы. Впрочем, это неважно. Главное, что я теперь знаю о возможности усилить заклинание вложением в него частички своей души. Метод более варварский, чем магия крови, но эффективный. Очень эффективный, если вспомнить те взрывы. Мне их, разумеется, не повторить, но, может, хоть слабое подобие этих чар создать удастся? А экспериментировать без наставника с подобным опасно… Очень опасно. Возможно, даже более рискованно, чем самостоятельно изучать демонологию. Впрочем, надо посмотреть, как быстро от полученных травм оправится Михаэль. А уж потом решим. Средство для ускоренного восстановления известно и, что немаловажно, доступно. У меня есть Сариэль, она выходит, если сразу не убьюсь».
К целительнице Каэль попал уже в полубессознательном состоянии, а потому сам процесс извлечения из его легкого остатков стрелы помнил урывками, да и не очень жалел о том. Куда больше его печалило то, что отлеживаться в ставшем ему домом Черном озере после жестокой битвы полусотнику дали лишь два дня, за которые его рана хоть и зажила, но все еще давала о себе знать периодическими приступами слабости и одышки. С третьим восходом после сражения, в котором Сумеречный лес отстоял свое право на существование, в квартиру беглецов из Древнего леса вломилась Кайлана.
— Пошла прочь! — шугнула она с пути открывшую дверь Сариэль. — Пошел сюда! — Это глава поселения, название которого стало одновременно титулом ее рода, обратилась к самому воину-магу. — И прекратите скалиться, мерзавцы! — вскричала темная эльфийка в гневе, взмахом кнута располовинив попавший под удар бамбуковый стул. Щепки разлетелись в разные стороны, словно осколки от гранаты.
Дроу на Каэля наговаривала. Воин-маг сдержал улыбку, появившуюся у него при виде непосредственного командира. А вот его подруга проявила куда меньше сдержанности и поспешила зажать себе рот. Ожоги, нанесенные в бою Кайлане, по какой-то причине заживали из рук вон плохо. А потому сейчас ее фигуру опоясывали широкие белые бинты. Много. В результате бывшая жрица Ллос напоминала полосатую лошадь, живущую в жарких джунглях. Она лишилась своих длинных белых волос, и теперь ее лысый череп, спрятанный под маленькую аккуратную шапочку, мог поспорить цветом с белоснежными горными вершинами. Затем следовали неповрежденный лоб, глаза и нос, а вот вдоль рта, опоясывая голову по диаметру, был прикреплен бинт, на котором в паре мест проступали подозрительные желтые пятна. Следующая повязка скрывала основание шеи. И тенденция чередования светлых и темных полос, пусть и слегка асимметричная, продолжала сохраняться до самых ног темной эльфийки, одна ступня которой была заключена в некое подобие грязно-серого каменного сапога.
— Что привело вас в мое скромное жилище, о сотник? — спросил Каэль, горько сожалея об отсутствии у себя таланта живописца. Если бы он смог запечатлеть этот момент, правильно передав все его нюансы, то прославился бы на века. Никто, кроме жителя Древнего леса или низшей нежити, неспособной испытывать эмоции, не смог бы сохранить серьезное выражение лица при виде подобного шедевра.
— В Сумраке совет собирается обсуждать сражение, — сказала, как сплюнула, дроу. — Ликаэль сообщила, что будет порка провинившихся и раздача слонов. Ты не знаешь, это метафора такая или как?
Каэль задумался. Особо провинившимся после боя он себя не чувствовал. Героем, впрочем, тоже. Значит, ни то ни другое ему, скорее всего, не достанется. И это хорошо. Наказание эльф пережил бы без особого труда, ему случалось и ранее быть наказанным телесно, причем даже не всегда за прегрешения, но вот куда бы полусотник дел здоровенную живую махину, которую в отличие от простого коня травой или даже запасенным заранее сеном не прокормишь? Или прокормишь? Бывший житель Древнего леса просто не знал, из чего состоит рацион слонов. А еще он втайне надеялся, что дроу, получившая серьезную травму и, по сути, утратившая способность командовать своим отрядом, подвергнется публичной порке. Воин-маг терпел исходящую от Кайланы грубость, поскольку она была сильнее его и пользовалась большим доверием Михаэля, но, разумеется, подобное отношение ему не нравилось.
Наскоро попрощавшись с Сариэль и отдав десятникам указания, которые должны были занять наемников на то время, что останутся без присмотра, Каэль поспешил к порталу. При подходе к залу, в котором лежал громадный камень, способный становиться волшебными воротами, он столкнулся с Асазором.
