Изобретение Вальса

Боже мой… (Ко второй.) А ваше?

ВТОРАЯ:

Ольга. Мой отец был русский князь. Дайте папироску.

ВАЛЬС:

Я не курю. Сколько вам лет?

ИЗАБЕЛЛА:

Мне семнадцать, а сестра на год старше.

ВАЛЬС:

Это странно, вам на вид гораздо больше. Сон, что это такое происходит? А эти… эти?..

СОН:

Какая именно? Вот эта? Что, недурна? В восточном вкусе, правда?

ВАЛЬС:

Почему она такая… такая…

СОН:

Не слышу?

ВАЛЬС:

Почему… почему она такая толстая?

СОН:

Ну, знаете, не все же развлекаться с худышками. А вот зато сухощавая.

ВАЛЬС:

Эта? Но она страшна… Сон, она страшна, — и у нее что-то такое… неладное…

ТОЛСТАЯ:

(Начинает вдруг петь, — на мотив “Отойди, не гляди”^{86} .)

Темнота и паром,
и вдали огоньки,
и прощанье навек
у широкой реки.

И поет человек
неизвестный вдали…
Я держала тебя,
но тебя увели…

Только волны, дробя
отраженья огней,
только крики солдат
да бряцанье цепей

в темноте мне твердят,
что вся жизнь моя — прах,
что увозит паром
удальца в кандалах…

ВАЛЬС:

Странная песня! Грустная песня!^{87} Боже мой — я что-то вспоминаю… Ведь я знаю эти слова… Да, конечно! Это мои стихи… Мои!

ТОЛСТАЯ:

Я кроме арестантских знаю и веселые.

ВАЛЬС:

Перестаньте, заклинаю вас, не надо больше!

ИЗАБЕЛЛА:

А вот она умеет играть на рояле ногами и даже тасовать колоду карт.

СУХОЩАВАЯ:

Я родилась такой. Любители очень ценят…

ВАЛЬС:

Сон, да ведь она безрукая!

СОН:

Вы просили разнообразия. Не знаю, чем вам не потрафил…

СТАРАЯ БЛОНДИНКА:

А я скромная… Я стою и смотрю издали… Какое счастье быть с вами в одной комнате…

СОН:

Это поэтесса. Талант, богема. Влюблена в вас с первого дня.

СТАРАЯ БЛОНДИНКА:

(Подступая к Вальсу.) А вы спросите, как я достала ваш портрет… Посмотрите на меня: вот — я вся как есть ваша, мои золотые волосы, моя грусть, мои отяжелевшие от чужих поцелуев