Он на трясине был построенсредь бури творческих времен:он вырос — холоден и строен,под вопли нищих похорон.Он сонным грезам предавался,но под гранитною пятойдо срока тайного скрывалсямир целый, — мстительно-живой.Дышал он смертною отравой,весь беззаконных полон сил.А этот город величавыйглаву так гордо возносил.И оснеженный, в дымке синейоднажды спал он — недвижим,как что-то в сумрачной трясиневнезапно вздрогнуло под ним.И все кругом затрепетало,и стоглагольный грянул зов:раскрывшись, бездна отдавалазaвopoженныx мертвецов.И пошатнулся всадник медный,и помрачился свод небес,и раздавался крик победный:'Да здравствует болотный бес'.
<Июнь 1922>
ВЕСНА
Ты снишься миру снова, снова, —весна! — я душу распахнул;в потоках воздуха ночногоя слушал, слушал горний гул!Блаженный блеск мне веял в очи.Лазурь торжественная ночитекла над городом, и там,как чудо, плавал купол смуглый,и гул тяжелый, гул округлыйвсходил к пасхальным высотам!Клубились бронзовые волны,и каждый звук, как будто полныйгустого меда, оставлялв лазури звездной след пахучий,и Дух стоокий, Дух могучийвосторг земли благословлял.Восторг земли, дрожащей дивноот бури, бури беспрерывнойеще сокрытых, гулких вод… —я слушал, в райский блеск влюбленный,и в душу мне дышал бездонныйзолотозвонный небосвод!