Стихотворения, не вошедшие в сборники

24 марта 1924

АВТОМОБИЛЬ В ГОРАХ (сонет)

Как сон, летит дорога, и ребром
встает луна за горною вершиной.
С моею черной гоночной машиной
сравню — на волю вырвавшийся гром!

Все хочется — пока под тем бугром
не стала плоть личинкою мушиной, —
слыхать, как прах под бешеною шиной
рыдающим исходит серебром…

Сжимая руль наклонный и упругий,
куда лечу? У альповой лачуги —
почудится отеческий очаг;

и в путь обратный — вдавливая конус
подошвою и боковой рычаг
переставляя по дуге — я тронусь.

<20 апреля 1924>

МОЛИТВА

Пыланье свеч то выявит морщины,
то по белку блестящему скользнет.
В звездах шумят древесные вершины,
     и замирает крестный ход.
Со мною ждет ночь темно-голубая,
и вот, из мрака, церковь огибая,
     пасхальный вопль опять растет.

Пылай, свеча, и трепетные пальцы
     жемчужинами воска ороси.
О милых мертвых думают скитальцы,
     о дальней молятся Руси.
А я молюсь о нашем дивьем диве,
о русской речи, плавной, как по ниве
     движенье ветра… Воскреси!

О, воскреси душистую, родную,
косноязычный сон ее гнетет.
Искажена, искромсана, но чую
     ее невидимый полет.
И ждет со мной ночь темно-голубая,
и вот, из мрака, церковь огибая,
     пасхальный вопль опять растет.

Тебе, живой, тебе, моей прекрасной,
вся жизнь моя, огонь несметных свеч.
Ты станешь вновь, как воды, полногласной,
     и чистой, как на солнце меч,
и величавой, как волненье нивы.
Так молится ремесленник ревнивый
     и рыцарь твой, родная речь.

3 мая 1924

ПОДРУГА БОКСЕРА

Дрожащая, в змеином платье бальном,
и я пришла смотреть на этот бой.
Окружена я черною толпой:
мелькает блеск по вырезам крахмальным,