Трагедия господина Морна

ЭДМИН:

                 Так нравится мне…

МИДИЯ:

                                           Разве
нет женщины — неведомой, — с которой
вы ночи коротали бы приятней,
чем с призраком чужого счастья, — в час,
когда здесь Морн?.. Вот глупый — побледнел…

МОРН:

(входит, вытирая лоб)

Что счастие? Клиян пронесся мимо
и от меня, как ветер, Эллу взял…

(К Эдмину.)

Друг, прояснись! Сощурился тоскливо,
как будто собираешься чихнуть…
Поди, танцуй…

Эдмин выходит.

МОРН:

                    …О, как же ты похожа
на счастие, моя Мидия! Нет,
не двигайся, не нарушай сиянья…
Мне холодно от счастья. Мы — на гребне
прилива музыкального… Постой,
не говори. Вот этот миг — вершина
двух вечностей…

МИДИЯ:

                       Всего-то прокатилось
два месяца с того живого дня,
когда ко мне таинственный Эдмин
тебя привел. В тот день сквозным ударом
глубоких глаз ты покорил меня.
В них желтым светом пристальная сила
вокруг зрачка лучится… Иногда
мне кажется, ты можешь, проходя
по улицам, внушать прохожим — ровным
дыханьем глаз — что хочешь: счастье, мудрость,
сердечный жар… Вот я скажу, — не смейся:
к твоим глазам душа моя прилипла,
как в детстве прилипаешь языком
к туманному металлу, если в шутку
лизнешь его, когда мороз пылает…
Теперь скажи, чем занят ты весь день?

МОРН:

А у тебя глаза, — нет, покажи, —
какие-то атласные, слегка
раскосые… О, милая… Мне можно
поцеловать лучи твоих ключиц?

МИДИЯ:

Стой, осторожно, — этот черный трагик
за нами наблюдает… Скоро гости
уйдут… Ты потерпи…

МОРН:

(смеется)

                            Да мне нетрудно:
ты за ночь надоешь мне…

МИДИЯ:

                                    Не шути,