Кто лгал, Эдмин? (Спохватывается.)
Ах, ты о ней?.. Нет, царство мое обманом было… Сон был ложью. <…> [МОРН]: Эдмин, отдай!.. Как мне еще просить? Пасть на колени? Хочешь? Ах, Эдмин, я должен умереть! Я виноват не перед Ганусом, а перед Богом, перед тобой, перед самим собою, перед моим народом! Я дурным был королем: незримый, без придворных, обманом правил я… Вся мощь моя была в моей таинственности… Мудрость законов? Творчество и радость власти? Любовь толпы? Да. Но пуста и лжива, как бледный гаер в лунном балахоне, душа у властелина! Я являлся то в маске на престоле, то в гостиной у щегольской любовницы… Обман! И бегство — ложь, уловка — слышишь? — труса! И эта слава только поцелуй слепого… Разве я король? Король, убивший девушку? Нет, нет, довольно, я падаю — в смерть, — в огненную смерть! Я только факел, брошенный в колодец, пылающий, кружащийся, летящий, летящий вниз, навстречу отраженью, растущему во мраке, как заря… Молю тебя! Молю тебя! Отдай мне мой черный пистолет! Молчишь? (Пауза.)
Ну, что же, не надо… В мире есть другие смерти: обрывы и водовороты; яды, и лезвие, и узел; нет! Не можешь ты помешать — ни гению родиться, ни грешнику убить себя! (Пауза.)
Да впрочем, я просьбами напрасно унижаюсь… Скучна такая сложная игра с такой простой развязкою. (Пауза.)
Эдмин, я — твой король. Дай. Понял ты? Эдмин, не глядя, протягивает ему пистолет.
МОРН: Спасибо. Я выйду на террасу. Только звезды меня увидят. Счастлив я и ясен; сказать правдивей не могу… Эдмин, твой легкий лоб легко я поцелую… Молчи, молчи… Твое молчанье слаще всех слышанных напевов. Так. Спасибо. (Идет к стеклянной двери.)
Ночь синяя меня уносит! (Выходит на террасу. Его фигура, озаренная лучами ночи, видна сквозь стеклянную дверь.)
ЭДМИН: ……………………………………………… ……………………………………………… …Никто не должен видеть, как мой король являет небесам
