Искушение
Солнце стояло высоко над горизонтом, по правую руку расстилались изумрудно-зеленые поля, по левую – пологие холмы, покрытые редким подлеском. Ничто не предвещало опасности, но Хартвиг зорко поглядывал по сторонам, готовый тут же поднять тревогу.
Вдруг на дорогу впереди выбежала простолюдинка и, взмахнув руками, устремилась навстречу всадникам. Когда она приблизилась, стало видно, что незнакомка – отнюдь не крестьянка. Хотя принять ее за простолюдинку было нетрудно: густые черные волосы растрепаны, богатая одежда, выдающая знатное происхождение, порвана и испачкана в грязи. Грудь молодой женщины бурно вздымалась от быстрого бега, а глаза покраснели от слез. На красивом лице застыло выражение отчаяния.
– Помогите, прошу… – Выдохнув эти слова, незнакомка как подкошенная рухнула к ногам лошадей.
Понадобилось время, чтобы перенести ее на повозку и привести в чувство, брызнув в лицо водой из фляжки. Ивонна с сочувствием хлопотала вокруг бедняжки, а вот Бенедикта держалась поодаль, даже сошла на землю и теперь стояла на краю дороги.
– Помоги же ей! – обернулась к ней Ивонна.
Монахиня, втянув носом воздух, насторожилась.
– Отошли бы вы от нее, госпожа. От нее мертвечиной пахнет.
Незнакомка, пришедшая в этот момент в себя, горько разрыдалась, услышав эти слова.
– Она не нежить! – шикнула на монахиню Ивонна. – Ее сердце бьется, и довольно громко.
– Я возвращалась от сестры, – глотая слезы, торопливо забормотала незнакомка и вцепилась в руку Ивонны. – На меня и моих слуг напали живые мертвецы. Слуги задержали их, и мне удалось бежать. Бедняги, они, наверное, все погибли… – Она вновь захлебнулась слезами, и на этот раз надолго.
Подчинившись приказу Ивонны, Бенедикта приблизилась к незнакомке, провела руками, проверяя повреждения и доложила:
– Она цела.
– И все равно, не нравится мне она, – тихо добавила монахиня, вновь отступая к краю дороги.
Когда незнакомку удалось успокоить, она рассказала, что ее зовут Кармилла и до замка ее отца рукой подать – он в часе езды, за этими холмами. Но натерпевшаяся страху девушка, вцепившись в руки Ивонны, никак не отпускала их и умоляла проводить ее до дома, опасаясь вновь остаться одна.
– Мы потеряем полдня пути и не успеем добраться до Триэля, как планировали, – недовольно заметил Хартвиг.
– Харт, – сердито оборвала его Ивонна, – нельзя быть таким жестоким. Кармилла натерпелась столько страху. Сам подумай, на ее месте могла бы оказаться и я! Неужели мы не поможем беззащитной девушке, попавшей в беду?
– Прошу, не бросайте меня одну, – взмолилась Кармилла. – Отец отблагодарит вас. В замке вы сможете пополнить запасы и заночевать.
Похоже, перспектива ночевки в замке устроила Ивонну больше, чем ночлег на постоялом дворе.
– Хартвиг, – не терпящим возражения тоном велела она, – мы должны проводить Кармиллу домой.
– Послушай, Ивонна, – воин отвел девушку в сторонку и поделился с ней своими опасениями, – я плохо ориентируюсь в этих местах и не знаю, что находится за этими холмами. Вдруг там нас ждет ловушка?
– Харт, – сердито перебила его Ивонна, – ты только посмотри на эту несчастную! Разве она способна заманить нас в неприятности? И сам посуди, какая опасность нас может ждать в богатом замке? У Кармиллы все пальцы в дорогих кольцах, уж я-то знаю цену золоту и рубинам. И кольца эти ее, уж я-то знатную девушку от самозваной простолюдинки вмиг отличу. Говорю тебе, она не лжет. На нее и впрямь напали, и она чудом спаслась!
– Хорошо, – со скрипом согласился Хартвиг, в который раз удивляясь напору своей хозяйки. – Мы довезем ее до замка, но заезжать внутрь не станем и вернемся на дорогу.
– И будем ночевать в чистом поле? – едко спросила Ивонна. – Ладно. – Она нетерпеливо махнула рукой. – Там поглядим.
Кармилла не обманула. Следуя ее четким указаниям, отряд проехал по незаметной со стороны дороги тропинке между холмами, и впереди показался замок из серого камня, своими очертаниями похожий на куст репейника.
– Не нравится мне замок, – пробормотал под нос Хартвиг, глядя на ощетинившиеся пики башен, пронзающие небо, на изломанную линию крепостной стены, в одном месте изрядно порушенную.
Хорош же хозяин этого замка, если дочь унизывает руки драгоценными перстнями, а стены, защищающие жильцов от вторжения, ветшают. Что-то еще смущало взгляд опытного воина, и, еще раз пристально осмотрев замок, он недоуменно нахмурился. На крепостной стене не было видно ни души.
– Вся трава вокруг пожухла, – негромко заметил Вернер.
Хартвиг глянул под ноги: в самом деле, растрескавшуюся, как после долгой засухи, землю покрывала жесткая сухая поросль. Истосковавшаяся по влаге земля была испещрена глубокими бороздами, словно кожа древней старухи. Ветер гнал по дороге пук ковыля. Старое иссохшееся дерево у дороги казалось затаившимся хуорном. Когда проезжали его, дерево заскрипело-заскрежетало, и сердце воина сжалось в недобром предчувствии.
Он обернулся назад: на холмах покачивались на ветру тополя, чьи густые кроны были похожи на пушистые зеленые облака, ветви яблонь клонились к земле под тяжестью спелых плодов, ветер доносил веселое щебетание птиц. Местность же, примыкающая к замку, казалась полностью безжизненной. Тень от холмов падала на долину, окрашивая все в серый цвет пыли, стирая краски.
Солнце осталось за холмами, здесь же в разгар дня царил сумрак. У стен замка чернели скелеты деревьев, покрытые редкой листвой. Кроме скрипа колес, стука копыт и их собственных голосов, не было слышно ни звука. Хартвиг с трудом подавил в себе желание остановить отряд, дать приказ помолчать минуту, чтобы убедиться в своей догадке. Чем ближе придвигались стены замка, тем больше предводителю хотелось развернуть лошадей и нестись отсюда вскачь.
Он направил коня к карете, наклонился к окошку, за которым о чем-то оживленно щебетали Ивонна с Кармиллой.
– У вас всегда так тихо, как в Алкмааре? – вырвалось у него.
Кармилла не выразила удивления.
– Наш замок в стороне от всех дорог, редко кто сюда заезжает.
– Тогда, может, тебе уже ничто не угрожает? Доберешься до дома сама, а мы продолжим путь, чтобы не терять времени?
– Харт! – вспыхнула Ивонна. – Что за невоспитанность? Мы довезем Кармиллу до ворот и убедимся, что она в безопасности.
Воин, недовольно кивнув, подчинился и вернулся на свое место во главе отряда. Чем ближе к замку, тем суше становилась земля, тем выше поднимался песок, колол глаза, забивался в прорези шлема, мешал разглядеть крепость. Показалось, на крепостной стене мелькнул человек, но тут же глаза засыпало колючим песком, и Хартвиг стиснул зубы, на которых заскрипел песок.
Заскрежетали, поднимаясь, ворота. Опустился деревянный помост через ров, окружающий замок, и кони ступили на него. Запахло гнилым деревом и застоявшейся водой. Что ж это за хозяин такой, который не следит за крепостью моста и очисткой рва, в который раз поразился Хартвиг. Ему все меньше и меньше хотелось знакомиться с отцом Кармиллы. А меж тем высокий темноволосый мужчина уже показался впереди. Не страшась незнакомых воинов, безоружный, поднял руки в приветливом жесте.
– Приветствую, господин, – сухо кивнул Хартвиг, въезжая в ворота первым. – Мы привезли твою дочь, Кармиллу.
Черные глаза хозяина сверкнули потусторонним блеском, властные губы тронула торжествующая улыбка, от которой сердце воина сковало холодом. Пристально вглядываясь в лицо мужчины, Хартвиг пытался отыскать хоть какое-то сходство с Кармиллой, которое указывало бы на близкое родство, но не мог уцепиться ни за одну черточку. Более смуглая кожа, более резкие черты лица, по-мужски крупная фигура. Похоже, дочь унаследовала хрупкую красоту своей матери.
Карета въехала следом, Кармилла вихрем вылетела оттуда, увлекла отца в сторону, о чем-то приглушенно защебетала. Вероятно, пересказывала свои злоключения.
Выслушав ее до конца, хозяин замка приблизился к прибывшим.
