– Иноэль, – повторил Дамарис, и в его глазах зажегся фанатичный блеск, – так ее зовут. И сопровождает ее капитан Ламберт.
– Вы ищете Иноэль? – воскликнула Ивонна, не веря своим ушам.
Себастьян коршуном обернулся к ней:
– Ты ее видела?
– Видела, – в растерянности пробормотала Ивонна. – Но почему вы ее ищете? Она не самозванка. Она и впрямь ангел.
Резкий прерывистый звук, похожий на воронье карканье, вырвался из серых губ Себастьяна. Ему вторил угодливый смешок Дамариса.
– Ан-гел, – прокаркал Себастьян. – Подумать только! Племянник, да ты собираешься взять в жены еретичку?
Дамарис подавился смешком, Ивонна помертвела. Губы Себастьяна скривились в ухмылке.
– Шучу, шучу. Ты просто слишком наивна и доверчива, дитя мое.
– Но почему вы их преследуете? – вмешался Хартвиг. – Ламберт помог нам, когда на нас напали эльфы. Если бы не он, мы бы уже были мертвы.
– Верю, верю, – одобрительно закивал Себастьян. – Капитан Ламберт – человек чести. Он не оставит несчастных, попавших в беду. Однако и он введен в заблуждение. Этой самозванкой. – Инквизитор с ненавистью скривился и погрозил кулаком. – Уж я выжгу из нее ересь!
Ивонна потрясенно смотрела на инквизитора. Совсем недавно она чуть не поругалась с Вернером, когда тот предупреждал Иноэль об опасности со стороны инквизиции. Да и сейчас она никак не могла поверить в то, что инквизитор, стоящий у истоков власти, приближенный Иоганна IV, служитель Всевышнего, отрицает ангельскую сущность Иноэль, которая не вызывала сомнений ни у кого из спутников Ивонны после встречи с посланницей.
– Иноэль исцелила меня от смертельной раны, – подал голос Вернер.
– И меня она исцелила, – поддержал его Дин.
– Ваша монахиня, – Себастьян кивнул в сторону притихшей Бенедикты, – тоже умеет исцелять. Но ведь она не провозглашает себя ангелом, посланным во спасение Невендаара.
Его не переубедишь, с закипающим возмущением поняла Ивонна. Вернер прав: Иноэль грозит опасность. Страшно представить, что ангел окажется в руках этого фанатичного старика с камнем вместо сердца.
– Прошу, Дамарис, – горячо зашептала она, стиснув ладонь жениха, – не причиняйте им зла. Они спасли нас, и они спасут весь Невендаар. Не мешайте им. Не преследуйте их. Поговори с дядей, он послушает тебя.
Дамарис так резко вырвал руку, что Ивонна пошатнулась. Его глаза сверкнули фанатичным блеском.
– Что ты можешь в этом понимать? – Голос Дамариса показался вороньим клекотом, и Ивонна оцепенела, заметив поразительное сходство с Себастьяном, какого прежде не наблюдала. Те же прозрачно-серые глаза, та же жестокая усмешка, те же черты лица, которые обострят годы, добавив сходства с хищной птицей. – Дядя – большой человек, и я не предам его.
– А меня ты предашь? – с горечью вымолвила она.
– Что? – растерялся Дамарис и вновь сделался похож на того молодого мужчину, которого, как ей казалось, она любила.
– Уже предал, – жестко сказала Ивонна.
– Что ты такое говоришь, милая? – надтреснуто рассмеялся он.
– Я не хочу больше тебя видеть, – выпалила Ивонна. – Ты больше не жених мне!
Глаза Дамариса внезапно полыхнули огнем. Он резко привлек ее к себе, наклонился и крепко поцеловал ее в губы. Ивонна оцепенела – не таким она себе представляла первый поцелуй. Прежде Дамарис никогда не позволял себе подобной дерзости. К тому же губы обожгло хмельным вкусом крепкого напитка. За спиной одобрительно заклекотал Себастьян:
– Молодежь!
– Ты что, пил? – Ивонна отпрянула, вырвав руку. – От тебя пахнет элем!
– Совсем немного, – нимало не смущаясь, ответил Дамарис.
Так вот откуда блеск в глазах, в смятении поняла Ивонна. То, что она приняла за радость встречи, за обожание к ней, всего лишь действие крепкого гномьего напитка!
– Оставь меня! – Она отшатнулась от него, укрылась за Хартвигом, который торопливо спустился с лошади, встав между нею и шагнувшим за ней Дамарисом.
– Довольно, – резкий, как щелчок хлыста, голос Себастьяна остановил Дамариса. – Племянник, ты ведешь себя как скотина. Твоя невеста столько пережила в последние дни. Немудрено, что у нее сдали нервы.
– У меня не сдали нервы, – яростно возразила Ивонна.
Но Хартвиг бросил ей через плечо: «Помолчи», и она прикусила язык. Хартвиг прав. Ни к чему лезть на рожон перед инквизитором. А разорвать помолвку она еще успеет, когда объяснит отцу, как поступил с ней Дамарис. Вряд ли Корнелий будет в восторге, когда узнает, что жених даже не соизволил проводить ее до замка, после всех тех опасностей, которые выпали на ее долю и которые еще могут выпасть!
– Что ж, – Себастьян тронул поводья, – не будем более задерживаться. Куда направилась еретичка?
Инквизитор обвел взором лица спутников Ивонны, но ответом ему было молчание. Даже монахиня, выдержав его долгий тяжелый взгляд, не проронила ни слова.
– Что ж, – Себастьян криво усмехнулся и вдруг повернулся к Вернеру: – Ты, маг, ответь!
Взгляд инквизитора словно хлестнул его плетью. Левая рука в широкой кожаной перчатке, прятавшей волчьи когти, метнулась за спину, стремясь укрыться от этого пронизывающего взгляда, для которого, казалось, не существовало тайн. Лошадь под ним покачнулась, почувствовав свободу, и правой рукой Вернер поторопился перехватить поводья.
– Куда направилась еретичка? – вкрадчиво повторил инквизитор. – Отвечай, маг.
Молчание с каждым мгновением приближало его к приговору, который инквизитор был готов вынести прямо здесь. Неподчинение инквизиции, помощь вероотступникам – много ли надо, чтобы заковать человека в кандалы и объявить преступником?
Его спутники это понимали, и в воцарившейся гнетущей тишине на Вернера, имевшего несчастье привлечь к себе внимание инквизитора, смотрели с сожалением. Никто не желал быть предателем, выдав Себастьяну маршрут Иноэль.
Меня и заковать-то не успеют, с тоской подумал Вернер. Лишь увидят волчью лапу вместо человеческой руки, заметят звериную шерсть на груди – и булава инквизитора отправит его к Всевышнему. Не страшно было бы умереть, защищая ангела. Но невыносимо погибнуть, оставив Ивонну без защиты, в которой она так нуждается. Особенно сейчас, когда их отряд потерял двух воинов и может стать легкой добычей без поддержки мага.
Вернер взглянул на Ивонну, стоявшую позади Хартвига, такую хрупкую, беззащитную. Конечно, она ждет от него молчания. Конечно, она его возненавидит. Но другого выхода у него нет.
– Хорошо, – хрипло выдохнул Вернер. – Я укажу путь.
Предатель! На глазах Ивонны закипели горькие слезы. Как он мог так поступить? Ивонна кинулась к карете и заперлась там. Попавшуюся под руки книгу она швырнула к ногам, будто та была виновна в том, что Вернер оказался малодушным трусом и выдал инквизиции ангела.
Дрожащими пальцами Ивонна достала кошель с золотом. Она немедленно рассчитает его! Пусть катится на все четыре стороны! Она даже рядом с ним находиться не желает!
– Ивонна, – тихо окликнул ее Хартвиг.
– Что? – зло отозвалась она.
– Смотри.
Ивонна с неохотой высунулась в окошко и увидела, что отряд инквизиции, дойдя до развилки, двинулся не по пути, ведущему к Левенделлу, куда лежал путь Ламберта и Иноэль, а свернул на едва заметную тропу, уходящую к лесу. Зеленые кроны деревьев Империи далеко на горизонте сменялись золотом Священного
