успеешь на версту к терему подлететь, как вся стража наготове будет.
– И то верно, – закивала вторая голова. – Ночью-то и стражи меньше, а какая есть – ту врасплох застанем!
– Так ведь и царевна, поди, ночью по двору не шляется? – заколебалась первая. – Как ее из опочивальни умыкнем?
– Ты, мой аметистовый, и так своим появлением переполоху наделаешь, – заметила я, – весь народ из терема на двор вывалит. А там уж смекнешь, кто из девиц царевна.
– Конечно, смекну! – кивнула третья голова. – У нее ж во лбу звезда горит! Что ж я, сказок не знаю?
Разочаровывать Змея я не стала – себе дороже выйдет.
– Ну давай, – я подтолкнула Горыныча к выходу из пещеры, – сапфировый ты мой, не теряй времени.
Змей вылез из пещеры, подошел к обрыву и обернулся:
– А дело-то у тебя ко мне какое?
– Царевну привезешь, поговорим! Я туточки буду.
Когда Змей растворился в сумерках, я запрыгнула в ступу и спланировала к подножию горы, где меня дожидались Ив с котом. Изрядно потеснившись, мы погрузились в ступу и рванули следом за Горынычем. Как говорится, на Змея надейся, а сам не плошай!
Посеребренный луной Златоград мирно спал, когда тени от крыльев Горыныча накрыли окраину. Как я ни махала помелом, мы сильно отставали. Ступа, задуманная для перевозки одной сухонькой старушки, не справлялась с двойной нагрузкой и едва двигалась, задевая макушки деревьев. Эдакими темпами мы поспеем только к концу представления и увидим хвост Горыныча, уносящего царевну к себе в пещеру!
Кое-как дотянув до городской стены, мы перемахнули за ограду, и я направила ступу вниз. Спешно замаскировав ее на задворках какого-то трактира, мы бегом припустили к терему, пугая зазевавшихся бездомных кошек. Так-то быстрее будет!
К нашему прибытию из-за ограды терема уже доносились встревоженные крики, мелькали огни, и пахло паленым: Горыныч уже приземлился на дворе.
– Быстрее!
Ворота неприступной прежде крепости были распахнуты настежь, и из них валом валил народ: простоволосые бабы с детьми на руках, мужики в исподнем и даже некоторые особо впечатлительные и не слишком доблестные стражники при полном обмундировании.
Но попасть внутрь оказалось непросто. Голосящая, перепуганная насмерть толпа царской прислуги сразу же размела нас в разные стороны, закружила, понесла за собой, унося прочь от ворот. Через несколько минут ожесточенного сопротивления мне все же удалось вырваться из обезумевшего людского варева и вбежать на двор, где среди объятых пламенем построек носились ошалевшие от ночного вторжения стражники.
В такой сутолоке даже скрываться не стоило, и я заметалась вдоль построек, в надежде отыскать Ива или Варфоломея. А во дворе тем временем развернулись настоящие драконовские войны: Горыныч, крутясь на месте, плевался огнем направо и налево, крушил мощным хвостом деревянные столбы и стены и требовал выдать царевну. Замешкавшись на мгновение, я чуть не превратилась в головешку. Крыша навеса, у которого я стояла, занялась пламенем и стала с треском заваливаться вниз.
– Сюда! – Ив рывком выдернул меня из-под опасной балки. Мгновением позже на то место, где я стояла, с грохотом обрушились горящие бревна.
– Где Варфоломей? – прокричала я.
– Он ищет Василису в тереме.
– А мы почему еще не там? – Я решительно развернулась к крыльцу, но Ив больно стиснул плечо, не дав мне двинуться с места.
– Потому что
Проследив за его взглядом, я замерла. На балконе царского терема металась, ругаясь, как сапожник, Агриппина: чары ее с такого расстояния на Горыныча не действовали, а спуститься вниз она не решалась.
– Да она нас даже не заметит! – рванулась я.
– Ты не знаешь, на что она способна, – удержал меня Ив.
Я вспомнила белые шрамы на его спине и закусила губу.
– Но не можем же мы просто ждать, что Василиса спустится!
– Смотри!
На балконе появился растрепанный царь, что-то свирепо закричал Агриппине, та что-то зло возразила, вызвав еще больший гнев царя. Потом махнула рукой и выбежала с балкона.
– Она спускается, – шепнул Ив, увлекая меня к крыльцу.
Мы пригнулись, и мгновение спустя мимо нас протопали шаги взбешенной Агриппины, направлявшейся в гущу событий.
– Быстрей, – шепнул Ив, взбегая на крыльцо, – нельзя терять ни минуты.
Нам под ноги метнулся Варфоломей:
– За мной, я покажу дорогу.
Со двора донесся властный голос Агриппины:
– Ты и ты – живо к покоям царевны Василисы!
Оглянувшись, мы увидели двух крепких стражников, спешивших в терем.
– Я задержу. – Ив подтолкнул меня к лестнице. – Быстрей же.
Когда я взлетела на второй этаж, в спину мне донеслись грохот металла и мужские крики. Рыцарь, только уцелей!
Из дыма, который потихоньку наполнял терем, выступили двое стражников. Их скрещенные крест- накрест алебарды, как в мультфильме, перегораживали вход в горницу Василисы.
– Быстрее! – крикнула я. – Ребята не справляются. Царь приказал всем спускаться вниз.
– А как же царевна? – На одинаковых веснушчатых лицах отразилось сомнение.
– Живо! – рявкнула я. – А не то царь вам головы с плеч снимет! Сейчас главное – Змея остановить! Всем, кто отличится в сражении, царь только что по сундуку золота обещал.
Последний аргумент стал решающим. Вздернув алебарды, стражи поспешили вниз. А я только сейчас поняла, что натворила. Там же безоружный Ив против двоих воинов. А я направила к нему еще двоих!
– Я помогу, – среагировал Варфоломей и с разбега прыгнул в спину стражникам, ступившим на лестницу. Наконец-то ему представилась возможность продемонстрировать свою богатырскую силу в деле и сбить с ног двух крепких молодцев. Не удержав равновесия, те покатились вниз, считая лбом и алебардами ступени.
Что ж, силы примерно равны. Один кот двух богатырей стоит, и бок о бок с Ивом будет сражаться достойный напарник. Надеюсь, Ив успеет поймать алебарду, выроненную стражем, и вооружиться.
А мне пора уводить Василису. Я распахнула двери горницы и уткнулась грудью в острие кинжала.
– А ты еще кто? – В серых глазах девушки плескался страх, тоненький голос дрожал от напряжения, даже веснушки и те побледнели.
– Я? Баба-яга, – ухмыльнулась я, вспомнив о своем маскараде. – А ты?
– Ду… Дуняша, – пролепетала близкая к обмороку служанка.
– Шла бы ты отсюда, Дуняша! – не сводя глаз с приставленного к груди кинжала, душевно посоветовала я.
И тут нервы служанки окончательно сдали. Дрожа ходуном в руках хозяйки, кинжал разрезал ткань маскарадного сарафана Яги и вспорол пук соломы, который Варфоломей уговорил подложить в платье, чтобы глазастый Горыныч не заподозрил подмены. Мол, бюст у Яги был попышнее, чем мой. Тогда я ругалась и отнекивалась, сейчас была благодарна коту за то, что осталась жива.
Девушка испуганно вскрикнула и выронила кинжал.
– Так-то лучше. – Носком лаптя я отшвырнула кинжал к противоположной стене. – А теперь – извини.
