памяти.
Алекс проводил меня до чужого подъезда, и я напряглась, увидев кодовый замок. Назвав незнакомый подъезд, я не подумала, как я проникну внутрь. Но Алекс отсрочил минуты моего позора, притянув меня к себе и нежно поцеловав. Больше не вынесу этой пытки его близостью! К счастью, входная дверь со скрежетом распахнулась, выпуская мужчину с собакой, и я скользнула за порог. Спасена!
Алекс придержал тяжелую дверь:
— Увидимся завтра?
Завтра было бы замечательно!
— Если родители после сегодняшнего позднего возвращения не посадят меня под домашний арест. — Уклончиво ответила я.
— Хочешь, я возьму вину на себя? — Он переступил порог, выражая готовность подняться к родителям для объяснения.
— Не стоит. — Я мягко, но неуклонно вытолкнула его за дверь.
Алекс порывисто шагнул ко мне, еще раз легко коснулся губами:
— Спокойной ночи.
— И тебе сладких снов, — выпалила я, торопливо закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Уф, кажется, отбилась! Сегодняшний день можно считать моей грандиозной победой над жаждой. Выдержать столько поцелуев и не сорваться — это достижение. Хорошо еще, перед встречей с Алексом я успела наспех закусить кровью клерка, только это и спасло моего любимого человека.
В сумочке пиликнул мобильный, сообщая о полученной эсэмэске, и я торопливо схватилась за аппарат. Должно быть, Лидия меня потеряла!
«Уже скучаю. Хочу тебя скорее увидеть», — высветилось на экране, и меня затопило ощущение счастья. Это короткое послание стоило дороже, чем несколько листов письма. Впервые за сотню лет кому- то, кроме моих родственников, до меня было дело. Кому-то с сияющими серыми глазами и самыми сладкими губами на свете.
— Алекс… — прошептала я и погладила пальцем экран телефона — коснуться этим интимным жестом щеки юноши я за весь вечер так и не осмелилась.
Вспомнилось, как пару месяцев назад ко мне в руки попал телефон одной юной барышни и я прочитала сообщения, посланные ее любимым. Их было около тридцати. История любви в эсэмэсках — трогательная и завораживающая. Подсмотренная, украденная, чужая. Вкус крови девушки встал горьким комом в горле. Меня душили слезы от осознания того, что моя юность ушла, похоронена в склепе вместе с Алексеем и в моей жизни уже никогда не будет ни щемящей нежности, ни сладостных поцелуев, ни романтических послании. И вот теперь я получила эсэмэску от Алекса — первую в архиве нашей собственной лав-стори.
Я была счастлива и влюблена. И больше не боялась себе в этом признаться.
5
Мертвец, лежащий в гробу, открыл глаза. В следующий миг дверь склепа вылетела наружу от сильного удара, выпуская мертвеца в ночь. Мертвец бежал. Далеко позади осталось кладбище, мелькали вокруг витрины магазинов, автомобильные фары прожекторами высвечивали темный силуэт, припозднившиеся прохожие прятались в испуге. Мертвец бежал. Впереди вспыхнула вывеска «Полнолуние», и он прибавил шагу. Охранники в дверях безмолвно расступились. Бармен у стойки бросил через плечо:
— Что будете пить?
Мертвец сглотнул слюну, неотрывно глядя на извивающуюся на сцене танцовщицу.
— Вон ту блондиночку.
Та призывно улыбнулась и бесстрашно шагнула с подиума в объятия мертвеца.
— Мы встретимся! — прозвучал вкрадчивый голос вампира, перекрывая гром музыки. — Мы обязательно встретимся. В субботу. В «Полнолунии». Ролик закончился, его сменила реклама мобильной связи, а я все еще ошеломленно таращилась на экран телевизора, не веря своим глазам.
— Прелестно! — восторженно объявила Лидия. — Эта реклама на всех телеканалах в прайм- тайм.
— Никита просто гений, — похвалил отец. — Снял ролик за две ночи.
— Не сомневаюсь, что в субботу клуб будет полон! — с удовлетворением заключила бабушка Софья.
— Только что звонила Вера, — доложила Инна. — Они забронировали уже половину мест. А ведь реклама в эфире всего со вчерашнего вечера.
— Вы дали рекламу вампирской вечеринки по телевидению? — наконец отмерла я.
Я еще толком проснуться не успела, полдня не спала, после свидания с Алексом возбужденно ворочаясь в постели. Поспать удалось всего несколько часов, прихожу в гостиную — а тут такое. Я ведь и забыла, что вампирская вечеринка уже завтра.
— А что? — Глаза Лидии блестели. — Это гениально! Так о нашей вечеринке узнает вся Москва, и охотник непременно туда явится! — Она щелкнула пультом и воскликнула: — Смотрите, смотрите!
На экране шел другой рекламный ролик. Белокожая Камилла в черном платье с тонкими бретелями сидела на краю каменного саркофага. Поперек саркофага лежала крышка; положив на нее руку, Камилла вдохновенно красила ногти в черный цвет. Завершив маникюр, она поднялась, подошла к выходу из склепа, с нежной улыбкой обернулась к камере: «Мы встретимся. В субботу. В „Полнолунии“».
— А еще Тамара арендовала два билборда на Арбате и на Тверской и рекламные растяжки на Ленинском проспекте, Ленинградке и Садовом кольце со слоганом: «Вампиры Москвы, объединяйтесь!», — ажиотированно доложила Лидия. — Уж будьте уверены, этот охотник мимо не пройдет!
— А если он набросится на нас прямо в клубе? — мрачно спросила я. — Людей вам не жалко?
Гладкий лоб Лидии прорезала морщинка. Видно, такая мысль ей в голову прежде не приходила.
— Но ведь мы не станем себя выдавать, — протянула она. — Там и без нас будет много ряженых. Посетителям в костюме вампиров скидка. Уверена, желающих будет достаточно.
— Не сомневаюсь, — ухмыльнулась я. — Все хотя быть вампирами. Вот только как бы с людьми напряжении не вышло. Придется нам об этом позаботиться.
— Ты о чем? — недоуменно нахмурилась Лидия.
— Если я не ошибаюсь, — уточнила я, — по задумке Тамары, посетители вечеринки будут поделены на вампиров и людей согласно костюмам?
Лидия с озадаченным видом кивнула.
— Так вот, сдается мне, что желающих примерить клыки Дракулы будет несравненно больше, чем тех, кто захочет подставит шею под эти клыки. Смекаешь, о чем я?
— Бетти, да говори уже толком! — раздраженно сказала Лидия.
— Куда уж точнее, — расхохоталась Инна. — Лиза намекает, что это нам придется изображать на вечеринке людей, тогда как все посетители станут разыгрывать из себя вампиров.
— Людей? — Лицо Лидии ошеломленно вытянулось, но уже через секунду ее глаза заблестели лукавством. — А что, это будет весело! Вот это карнавал!
— Ага, прямо «их поменяли местами», — развеселилась Инна.
Из телевизора тем временем донесся голос отца, и я вздрогнула, уставившись на экран. Ролик повторял сюжет «Интервью с вампиром», только в роли писаки выступала наша писательница Анфиса, сидевшая перед раскрытым ноутбуком, а напротив нее за столом вальяжно развалился папочка собственной персоной. Я узнала интерьер «Полнолуния». Папочка рассказывал свою собственную историю, описанную в Анфисиной книге: «Я родился в Москве в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году, мой отец был потомственным князем», — а Анфиса лихорадочно стучала по клавишам, записывая признания вампира. К столу подошел официант, поставил перед Анфисой бокал игристого вина, перед отцом — бокал с рубиново- красным содержимым, объявил:
«Ваше шампанское, ваша „Кровь девственницы“».
