клиентов, которым требовалось быстро провести сделку.
Прошел месяц, потом второй. Наконец, нашелся покупатель, который захотел внести аванс. Однако в условленное время в агентство он не пришел. Вечером я позвонила ему домой.
— Знаете, я хочу купить эту квартиру. Но у меня на работе возникли некоторые проблемы. Пока ситуация не прояснится, вносить деньги я не буду.
Через неделю выяснилось, что он служит в ОМОНе, и его отправляют в командировку в Чечню. Больше я его не видела.
Прошло еще около трех месяцев. Мы снизили цену, просмотров стало немного больше. Нашлась следующая покупательница — женщина средних лет с прямыми деньгами. Но до агентства она тоже не дошла. Оказалось, что покупательница попала в больницу, и лежать там ей предстояло не менее месяца.
Еще через несколько недель за квартиру внесли залог. Внес мужчина, который сам расселял для себя двухкомнатную коммуналку. Квартира предназначалась для бабушки, а жилье для соседей ему еще нужно было найти. Это давало нам время для подбора двухкомнатной квартиры. Мы начали поиск.
И тут столкнулись с проблемой. Собственно, эта проблема была очевидна с самого начала, и мы не раз обсуждали ее с клиентами, но на этом этапе она встала в полный рост.
Около метро «Ленинский проспект» очень мало хороших домов. Вдоль самого проспекта стеной стоят кирпичные многоэтажки, но квартиры в них были не по карману моим клиентам. Все остальное, что можно найти в этом районе, — это хрущевки различных годов постройки с кухнями от 4,5 метра и смежными комнатами. Это теперь за счет уплотнительной застройки там построено немало современных домов, а тогда выбор был минимален.
Время шло, квартиры не было. Забираться вглубь района Ирина не хотела. В этом случае новая квартира не решила бы проблему с поездками ребенка в школу. Наконец нам повезло. В кирпичном доме над универмагом вынырнула относительно дешевая квартира. Она была в ужасном состоянии, но моих клиентов это не пугало. Мы внесли за нее аванс, но срок нотариата оставался до конца не определен — там тоже была встречка. Мы продлили договор с покупателем на три недели и стали ждать, пока ее подберут. Три недели пролетели быстро. Встречку так и не нашли. Второй раз покупатель договор продлевать не стал — соседи по коммуналке поссорились с бабушкой и отказались расселяться. Мы опять были отброшены к начальной точке. Продажа квартиры шла уже около десяти месяцев.
Никогда нельзя предсказать, как скоро на то, что вы продаете, найдется покупатель. У каждой квартиры своя судьба. Иногда прямо чувствуешь, как не хочется этим стенам расставаться со своими хозяевами. Как они вслушиваются в голоса тех, кто приходит на них смотреть. Как выталкивают тех, кто им пришелся не по нраву. Эта квартира не хотела перемен. Она сопротивлялась.
Клиенты нервничали. Ирина, хозяйка квартиры, на каждом просмотре с надеждой смотрела на меня, но я была бессильна. Ее муж Саша старался оказываться в это время вне дома — у него сдавали нервы. Мужчины вообще гораздо менее терпеливы, чем женщины, и стрессоустойчивость у них хуже. (Это не проявление гендерного шовинизма с моей стороны, а просто наблюдение из жизни.)
И вот однажды на просмотр пришли трое. Главной в этой компании была дородная тетка с перманентом на голове, мощной грудью и мутноватыми глазами. Она покупала квартиру сыну. Сын стоял за ее спиной, рассматривал углы и не выказывал какой-либо заинтересованности. Видно было, что его здесь все устраивает, но при этом ему вроде как безразлично, купят они квартиру или нет. Третьей была дама — ровесница и подруга покупательницы. Она была их агентом. По-хозяйски пройдясь по квартире, она заглянула во все помещения, громко прокомментировала свои наблюдения, захохотала над собственной плоской шуткой и панибратски похлопала свою клиентку по плечу.
— Хорошая у вас квартира, — сказала она напоследок. — Мы немного посовещаемся, и я вам позвоню.
Она позвонила тем же вечером.
— Танечка, это Вера Михайловна, — начала она. — Мы сегодня смотрели твою однокомнатную на Ленинском. Готовы внести аванс.
— У нас встречка, — напомнила я. — Срок подбора варианта — месяц.
— Не страшно, мы готовы ждать. Главное, моя дорогая, ты ее найди. И чтобы ваша цена при этом не изменилась.
Конечно, принадлежность к одной гильдии сближает людей. Общий образ жизни, общий язык, переходящий в профессиональный сленг, общее видение происходящего — мощные факторы. Но такая фамильярность, когда к фактически незнакомому человеку обращаются на «ты», меня всегда коробит. Однако я не стала заострять на этом внимание. Мне нужно было продать квартиру.
Аванс был внесен, мы опять стали искать
— Татьяна, — сказала Ирина по телефону, — мы нашли себе квартиру. Поедем завтра ее смотреть?
— Где нашли? — удивилась я. Никаких новых квартир в базе не было.
— На метро «Лесная».
Станция метро «Лесная» находилась рядом со школой их сына, на другом конце города. Этот район они вообще не рассматривали — в договоре с агентством была вписана только зона пешеходной доступности вокруг «Ленинского проспекта».
— Мы поняли, что там, где мы искали, нам все равно ничего не найти. Денег у нас не хватает. А на «Лесной» выбор больше.
Мы поехали смотреть квартиру. Двухкомнатная сталинка была очень хорошей и стоила недорого, потому что квартал примыкал к промзоне. До школы было пять минут пешком, до метро — десять.
Квартира продавалась без агентства. Хозяева, двое пенсионеров, похожих на попугайчиков- неразлучников, покупали трехкомнатную в Приморском районе, рядом со своими детьми. Воспитание маленькой внучки требовало бабушкиного участия, а ездить каждый день через полгорода было невозможно. Квартиру они уже подобрали, но на оплату услуг агентства денег не хватало, поэтому они решили рискнуть и продать свою двухкомнатную самостоятельно. Пришлось заключить договор с ними как с частными лицами.
Цепь была собрана, оставалось подготовить документы. Вера Михайловна звонила мне почти каждый день.
— Танечка, дорогая-золотая-брильянтовая, как ты быстро собрала цепь, какая ты молодец, — лила она в трубку мед и патоку, узнав о подборе встречного варианта.
Это был тревожный симптом. Есть рамки, в которых нормальный человек ведет общение с окружающими. Перегиб в сторону такой сахарной сладости говорит об одном — рано или поздно маятник качнется в другую сторону. Чудес не бывает. И мои ожидания оправдались буквально через день. Вера Михайловна позвонила и заорала в трубку:
— Ну сколько можно тебя ждать? Когда ты наконец соберешь справки?
Вопрос был совершенно неуместным. Все, что можно сделать за два дня, было сделано. Времени по договору оставалось достаточно. Поводов для истерики не было никаких.
Маятник продолжал качаться. Один звонок — мед и любезность, следующий — желчь и хамство. На втором цикле у меня возникло подозрение, к третьему — уверенность. Ласковой Вера Михайловна была, приняв на грудь сто граммов. В состоянии похмелья ее сносило с рельсов, и она выплескивала на окружающих всю энергию своей алчущей алкоголя души.
Документы готовились, мы прошли РОНО. Вера Михайловна в благостном состоянии вела долгие разговоры о сделке, недвижимости и своей работе агентом, каждый раз сообщая мне новые сведения о своих грандиозных успехах на ниве недвижимости. Сведения не стыковались. Каждый раз время работы и количество сделок оказывались разными. На мои вопросы по подготовке нашей сделки она редко могла ответить — явно плавала в достаточно простых вещах.
В день нотариата Вера Михайловна пришла в банк со своими клиентами, но без менеджера.
— А где ваше начальство? — спросила я у нее.
— Он занят. У него сегодня другая сделка. Эту буду проводить я сама.
Такое бывает. Конечно, закладка денег в ячейку и составление соглашения о порядке их выемки из
