Бараны разбежались, кто куда, —Друг друга забодали на бегу.Лишь он один остался на лугу.«Что это значит?» — думает Лейли.«Кто это плачет?» — думает Лейли.И видит: шкура на траве лежит.И видит: в ней возлюбленный сокрыт.Он в пепел превращен огнем любви.Нет, лучше мускусом его зови!Как мускус — черен, а в глазах — тоска,Худое тело тоньше волоска.И горестью раздавлена Лейли,И разумом оставлена Лейли,С Меджнуном рядом падает. О нет,То падает на землю чистый свет!Любовью гурия занемогла,С Меджнуном рядом гурия легла…Кто был в любви правдив и светел, тотВозлюбленную любящей зовет.Служанок робких охватил испуг:С подругою соединился друг!И побежали, быстрые, к Лейли,И подняли ее, и унесли.Шли пастбищем овец и кобылиц,Придумывая сотни небылиц,Чтоб успокоить родичей Лейли.И вскоре скрылись девушки вдали…Вот повесть, удивляющая мир:Когда владыка племени Амир,Вернувшись в дом, узнал о беглеце, —Зажег он слезы на своем лице.Он дал излиться пламенным слезам,Пошел он, плача, по его следам,И всех расспрашивал о сыне он,Безумного нашел в пустыне он,Нашел его, покрытого песком,И на руках понес его бегом,Достиг он стана, тяжело дыша:Сто раз хотела вырваться душа.Но вот Меджнуна ложе наконец!Меджнун очнулся: перед ним отец.Где был он? Память бедная глуха:Баранов он забыл и пастуха…В степях Аймана ты пасешь стада.[16]Твой пес — тебе я верен навсегда.Я только твой рассказ передаю.Возьми же руку слабую мою.
