Увидел шах: он должен будет пасть, Когда не призовет на помощь власть! Он приказал доставить во дворец Игрушку, искушение сердец. Исполнили придворные приказ, Доставили красавицу тотчас. В своем решенье ложном укреплен, Мечтой о невозможном побежден, Направился он радостно к луне. Поняв его намеренья вполне, Луна Чигиля в руки чанг взяла И музыки расправила крыла, И песня зазвенела струнам в лад, — Как музыка, напев ее крылат! Был шах в небытие перенесен, Напев на всех навеял сладкий сон, Все во дворце заснули, онемев, Всех памяти лишил ее напев. Игрой заворожив дворец немой, Волшебница направилась домой. Проснулся шах, проснулся шахский двор, Шах вздрогнул, бросил изумленный взор. Он приказал колдунью привезти, Красавицу, шалунью привезти! Вновь зазвенел чарующий напев. Вновь шах его заслушался, замлев. На всех внезапно сон свершил набег, — Ушла домой рожденная для нег. Влюбленный шах пытался вновь и вновь Завоевать красавицы любовь, Но гурия боролась всякий раз, И помогал ей голос всякий раз! Шах понял, что могуч ее напев, Смирился, пораженье потерпев. И вот пришел к ходже смиренный шах С открытою приятностью в речах. Устроив пир, он рядом сел с купцом, Ласкал его и называл отцом. Пред покрывалом белым он стоял И языком несмелым умолял Простить его: хотя он шахом был, Но для красавицы он прахом был! Он клялся, что, пленен ее игрой, Ее считает дочерью, сестрой. Она, не видя в нем отныне зла, Его отцом в смущенье назвала И зажила среди цветущих роз, Отныне шахских не страшась угроз. В укромной келье, сделанной купцом,
