И чтоб водовороты лишь одниНапоминали, что в былые дниСтояли минареты здесь, и вот —Все стало навсегда добычей вод…Нет, нет! Ведь если, мстя за кровь твою,Кровь сотен тысяч я теперь пролью, —К чему мне кровь такая?! Все равноТвой дух обрадовать мне не дано!А если так, — кушак и меч к чему?И в жгучих мыслях душу сжечь — к чему?И латы и кольчуга для чего?И лук и щит без друга — для чего?Героем как считаться мне теперь?Как ездить мне на скакуне теперь?Как на пиру теперь веселым быть, —С каким же сердцем стану чару пить?Клянусь, что без тебя, о мой Фархад,Мне пир не в радость, а вино мне — яд!Мое вино — боль укоризны, скорбь,Одно мне остается в жизни — скорбь!..Иль самому мне булавой своейПокончить с бедной головой своей?..»Так он рыдал, Бахрам так причитал,И весь народ там плакальщиком стал.* * *Уняв печаль, поцеловал он прахИ, выйдя, начал думать о делах.Он к Шируйе послал приказ, чтоб тотПришел — и личный дал во всем отчет:«Коль зла не делал другу моему,Его с почетом, с лаской я приму;А коль уверюсь я в его вине, —То буду знать, что надо делать мне!»Испуг напал на шаха Шируйю, —За голову боялся он свою.И Шируйя Шапура пригласил —Заступничества у него просил:«Свидетелем да будет честь твоя:В крови Фархада не повинен я.Его убийцу я казнил потом,Хотя он был моим родным отцом.Об этом ты Бахраму доложи,Без кривотолков, прямо доложи,Скажи, что я готов служить ему,И власть его покорно я приму.Одну лишь милость да проявит он —От встречи с ним пускай избавит он.Уговори его — и я тогдаТвой друг и раб до Страшного суда!..»
