в лае ал; и укусили суку, а та упала на лапу — и нет тени ее… Но вон мы дым увидим, и диву дивяся, вид и мир змеем зрим. Не сук силами мал, искусен, — дубин откинь, ни кто-нибудь, а дева ведь… Тут гора Рог, а на горе Рог шабаш. Я нем. Меня — в озноб. Он, зов, нов звон будил и дуб ломил, и мол, и села, лес вертел… Лет… Рев!.. И летели от дуба будто желуди. Дул еж, и рубили бури, как в море сером. Жуком мок уж, и кот с ежом — о, жестоки! Кроток, нежен кот-орк, но тип питон лакал ад яда, волов давил и в ад летел… Тут топот, мор, гром да ад… Уже ль лежу? Но сон явен, гневя меня. Я нем, уверен, не реву. Тут орд ядро, тут ада чада, — и те дети летели, и летел рок ума, попам укор, ярость соря, оря яро: — Ура чару! Ура жару! Дул блуд и силу нам бор. Обманулись инока кони, тени нет их и сан нас не ловит, и волен роди вид, ор! — Вот речь чертов, хохот: — Ох-ох! Ха-ха! Ах-ах!..— Но вздох — од звон — немо томен. То вот гул слуг: яро, смотрите, демоном едет и, ртом соря яд, идя до вод, сор рос ловя, дьявол — сам ас, себе бес. А вельзевулу вез лев беду судеб и хер-грехи… А тот в лепете пел, яро коря:
