– Если бы он был так же великодушен, как вы, учитель, – вставил Юань Сяо-ци, – и отнесся к нам с подобным вниманием, тогда все было бы хорошо.
– Да, если бы мы со стороны этого Ван Луня видели такое отношение, как с вашей, учитель, – поддержал его Юань Сяо-у, – мы уже давно, не раздумывая, ушли бы в разбойники и охотно отдали бы за них свою жизнь, если нужно.
– Вы, право, наговорили обо мне так много хорошего, что я и не стою этого, – отвечал им У Юн. – Ведь сейчас и в Шаньдуне и в Хэбэе так много достойных, доблестных героев.
– Может, и есть на свете такие добрые молодцы, – возразил на это Юань Сяо-эр, – да мы-то их не встречали.
– А не знаете ли вы старосту Чао Гая из деревни Дунцицунь, уезда Юньчэн? – спросил У Юн.
– Уж не того ли, которого называют Чао Гай – «Небесный князь? – спросил Юань Сяо-у.
– Он самый и есть, – ответил У Юн.
– Мы. слышали о нем, – отвечал Юань Сяо-ци, – и хотя живем друг от друга всего лишь в ста с небольшим ли, но до сих пор нам не довелось с ним встретиться.
– Вот уж поистине справедливый и великодушный человек, – сказал У Юн. – Почему бы вам не познакомиться с ним?
– Дел у нас там никаких нет, – заметил на это Юань Сяо-эр, – поэтому мы и встретиться с ним не могли.
– Последние годы, – сказал У Юн, – я обучал ребят в деревенских школах неподалеку от поместья Чао Гая. Сейчас До меня дошел слух, что он собирается захватить большое богатство. Вот я и пришел к вам посоветоваться, не захватить ли нам эти сокровища вместе?
– Ну это, пожалуй, не удастся, – промолвил Юань Сяо-у. – Чао Гай человек, великодушный и справедливый, но если мы как-нибудь испортим ему это дело, то станем посмешищем всех молодцов в округе.
– А я надеялся уговорить вас на это дело, – продолжал У Юн. – Вы – хорошие друзья, народ справедливый, и, если захотите помочь нам, расскажу вам обо всем. Сейчас я живу в поместье старосты Чао Гая. Он много слышал о вас троих и послал меня за вами.
– Мы люди простые и честные, – сказал Юань Сяо-эр, – и душой не кривим. Если староста Чао Гай задумал большое дело, решился нам его доверить и ради этого побеспокоил даже вас, господин учитель, то мы тут же заявляем, что жизни не пожалеем для него. Мы клянемся остатком вина; пусть поразит нас беда, нападет какая-нибудь болезнь или мы умрем не своей смертью, если отступимся от своих слов.
Проговорив все это. Юань Сяо-у и Юань Сяо-ци стали хлопать себя по затылку, приговаривая:
– Кровь наша горяча, и мы готовы пролить ее за того, кто умеет ценить нас.
– Должен оказать вам, – продолжал У Юн, – что пришел не за тем, чтобы обманом вовлечь вас в недоброе дело. Честно говоря, дело мы затеяли не простое. Пятнадцатого дня шестой луны день рождения сановника Цай Цзина. Его зять правитель округа Даминфу Северной столицы Лян Чжун-шу, приготовил ему на сто тысяч связок монет ценных подарков, которые на днях собирается отправить. Один молодец по имени Лю Тан пришел известить нас об этом. Вот я и отправился к вам посоветоваться. Мы укроемся в каком- нибудь глухом месте, нападем и захватим это нечестно нажитое богатство. А затем мы поделим его и обеспечим себя на всю жизнь. Вот зачем приехал я к вам под предлогом закупки рыбы. Не знаю только, как вы на все это посмотрите?
– Мы-то согласны! – поспешил сказать Юань Сяо-у, едва дослушав У Юна, и, обращаясь к Юань Сяо-ци, крикнул: – А что я тебе говорил, братец?
– Сбывается наше заветное желание! – воскликнул Юань Сяо-ци и даже запрыгал от радости. – Когда же мы отправляемся?
– Я просил бы вас сейчас же собраться, – сказал У Юн, – потому что на рассвете мы отправимся в поместье Чао Гая.
Это решение очень понравилось всем братьям.
На следующий день братья встали рано утром и позавтракали. Распорядившись по дому, они покинули деревню Шицзецунь и вместе с У Юном направились к деревне Дунцицунь. После целого дня пути они увидели впереди поместье Чао Гая, а вскоре и самого хозяина, который вместе с Лю Таном ждал их в кустах у дороги. Узнав У Юна, приближавшегося к поместью в сопровождении братьев Юань, Чао Гай и Лю Тан вышли им навстречу.
– Приветствую доблестных братьев Юань! – радостно произнес Чао Гай. – Слава о вас идет повсюду. Прошу вас в мое поместье, там мы и потолкуем.
Вшестером они вошли в дом, прошли во внутренние комнаты, где и расселись, как положено обычаем. Затем У Юн рассказал Чао Гаю о своей беседе с братьями Юань, после чего староста пришел в самое хорошее настроение. Он тут же велел работникам зарезать свинью и барана и приготовить жертвенной бумаги для возжигания. Братья Юань отметили, что вид у хозяина представительный, а манера говорить солидная.
– Мы очень рады, – оказали братья Юань, – что, наконец, нам представилась возможность познакомиться с таким достойным человеком, как вы: Однако если бы нас не привел сюда учитель У Юн, то вряд ли мы удостоились бы этой чести.
Братья не скрывали своей радости. Вечером того же дня они ужинали все вместе и до поздней ночи беседовали о всякой всячине.
На другой день, лишь рассвело, они пошли во внутренние комнаты, где были приготовлены для жертвоприношений вырезанные из бумаги монеты и фигуры животных, благовонные свечи, а также принесенные сюда накануне свинина и баранина. Торжественность, с которой Чао Гай готовился к жертвоприношению, всем очень понравилась. Во время церемонии каждый произнес клятву: «Лян Чжун-шу притесняет народ в Северной столице и вымогает у жителей деньги и добро. На эти деньги он приобрел подарки ко дню рождения сановника Цай Цзина из Восточной столицы. Это богатство нажито нечестным путем, и если кто-нибудь из нас, в задуманном нами деле, затаил корыстные намерения, пусть небо.