– Замечательно!
Внезапная пустота в желудке напомнила о том, что он навсегда расстается с этим отрезком своей жизни. Вскочив, он напоследок огляделся, и, отвернувшись, зашагал к Бойлу объявить о своем решении.
Брови бывшего шефа сошлись на переносице, точно гусеницы.
– Так это новое предложение...
– Санфорд, вы знаете, что мне предложили? Двойной оклад против того, что я имел бы в вашей фирме, даже при полном партнерстве.
Брови Бойла уползли куда-то на лысину.
– Я буду работать на 'Милтона и партнеров'.
– Не слышал о такой фирме, – с сомнением покачал головой Санфорд Бойл.
Кевин пожал плечами. Это его ничуть не удивило. На языке уже вертелось: 'А о чем вообще вы слышали за пределами этого мирка? Да, Санфорд, поверьте, там, снаружи, существует и другой мир: огромный и прекрасный'.
Конечно, он не сказал этого. Предупреждение Мириам сработало. Он прикусил язык и вернулся в свой бывший кабинет забрать личные вещи. Ни Майра, ни Мэри, ни Тереза не заглянули к нему пожелать удачи. Когда он переносил коробку к машине, они посмотрели на него разочарованно и неодобрительно. Он списал это на их ограниченность. Типичные провинциалки, лишенные амбиций, жалкие люди, замкнутые в своих смешных притязаниях. Как это типично с их стороны, думал он, порицать меня за стремление сделать карьеру. Наверняка считают его неблагодарным выскочкой. И надеются, что я сяду в лужу. Ничего, посмотрим, что они скажут, прочитав обо мне в 'Нью-Йорк таймс', как только начнется дело Ротберга.
Кевин испытал чувство несказанного облегчения и душевного подъема, загрузившись наконец в автомобиль. Мэри Экерт не могла скрыть негодования, так же, как и две ее сослуживицы. Ей пришлось выйти попрощаться с ним.
– Мы все сожалеем, что так получилось, мистер Тейлор, – произнесла она.
– Все к лучшему, Мэри. Я не покатился вниз, скорее, наоборот.
Он сел в машину, хлопнув дверцей. Она осталась в дверях, скрестив руки на груди. Кевин опустил боковое стекло.
– И, знаете, спасибо вам за все, что вы сделали для меня. Вы всегда были деловым и компетентным секретарем, Мэри, и, поверьте, я ценил это.
Однако тон поневоле вышел покровительственным.
Она кивнула без тени улыбки.
Он включил зажигание, и она тут же повернулась спиной, чтобы зайти в контору. Вдруг она обернулась, как будто что-то вспомнив.
– Не хотела говорить вам. Он закатил такой скандал по телефону.
– Кто?
– Гордон Стенли, отец Барбары Стенли.
– В самом деле? И что же он сказал? Хотя, это уже не имеет значения.
– Он сказал, что когда-нибудь вы поймете, что сотворили, и возненавидите себя, – ответила Мэри.
Он лишь покачал головой и отъехал, оставив Мэри в прошлой жизни.
Все-таки им удалось напоследок испортить ему настроение, добавить свою ложку дегтя в море радости, переполнявшее его. К счастью, помощь не замедлила прийти со стороны Джона Милтона, который словно бы догадался, что с ним происходит. Мириам встретила его у дверей с возгласом:
– Ты не представляешь! – лицо ее сияло. – Как это мило!
– В чем дело?
– Только посмотри, – схватив за руку, она потянула его в гостиную.
– Это доставили через несколько минут после того, как ты уехал.
На столе в гостиной стоял огромный букет из двух десятков кроваво-красных роз.
– Это он мне прислал.
– Кто?
– Мистер Милтон, глупыш.
Она схватила карточку и прочитала: 'Мириам, в знак начала чудесной новой жизни. Добро пожаловать в нашу семью. Джон Милтон'.
– Круто.
– О, Кевин, я никогда не думала, что можно быть такой счастливой!
– И я тоже, – отозвался он. – И я тоже.
И точно факел, пылающий в темноте, своевременно-учтивый подарок Джона Милтона развеял последние колебания по поводу отъезда из Блисдейла.
7
Когда они прибыли вместе с грузчиками, Норма и Джин поджидали их у дверей квартиры. Девушки были
