— В смысле?
— Выбрать дорогу, по которой пойдешь. Я, например, свою дорогу знаю. Ты, может, тоже знаешь, но сейчас тебе стоит прислушаться к себе и определить ее точнее.
— Это твое мировоззрение?
— Ага. — Она пошевелила плечами, разминая их. — Оно у всех такое, только называется по-разному. Ты только не торопись с решением, оно придет само.
— Осторожней, не грохнись, — крикнул Грей, наблюдая, как Дарк балансирует на узком карнизе. Вот уже третий день он с остервенением работал, перекрывая крышу дома. Грей помогал ему, но вскоре, видя, что Дарку это только мешает, прекратил. Он только что вернулся из леса, куда ходил охотиться, и теперь стоял, закрыв лицо рукой от солнца и с некоторым страхом наблюдая, как Дарк качается на порядочной высоте.
— Ты бы хоть подстраховался.
— Незачем. — Дарк забил гвоздь в доску. Гвозди он принес из поселка, стащив их из незапертого сарая, равно как и молоток. Кинтари взяла с него слово, что он вернет молоток назад. Основная проблема была в том, что изначально крыша состояла из грубо обтесанных досок, связанных между собой веревками, а не сколоченных. Веревки прогнили, так что крыша до сих пор не рухнула только чудом. Пришлось разобрать ее практически целиком и сколотить уже намертво.
Грей пожал плечами и направился в дом, мимоходом подумав, что зря беспокоится. В случае падения Дарк заработает как максимум пару переломов. Да и то вряд ли.
Дарк на минуту прервал работу, проводив его взглядом. Идиотизм какой-то. Ну чего он так злится? Выбрав гвоздь, он с силой ударил по нему. Неужели в поселке не было автоматических инструментов? Были, наверняка были, а он умудрился залезть именно в тот сарай, где лежало такое старье. Если кто-нибудь узнает, чем он тут занимается, со смеху сдохнет. Это надо же! Он, Дарк, чинит крышу дома вампирши. Умереть — не встать.
Хотя, конечно, это лучше, чем заниматься зачистками…
Он почти забыл об этом периоде учебы Всю группу отправили на Тапрен, Веллия тогда поддерживала Ламоту — одну из сражающихся сторон. Ну, не то чтобы поддерживала — скорее, делала вид, что поддерживает. Его включили в одну из бригад, занимающихся зачисткой завоеванных районов. Остальных тоже распределили по таким бригадам, но так, чтобы друг с другом они не встречались. Почти месяц Дарк вместе с десятком матерых головорезов уничтожал все живое на почерневшей от огня и крови земле. Сначала его рвало каждый день. Потом убитые стали ему сниться. Он не спал трое суток, в страхе перед этими снами. На четвертые сутки он просто отключился и проспал восемнадцать часов. Больше кошмары к нему не приходили. С этого дня он равнодушно убивал людей, оказавшихся на пути его бригады.
Вернувшись на Веллию, он увидел что от сорока человек в группе осталось всего пятнадцать. Остальные не прошли. Что стало с ними, никто не знал. Ходили слухи, что пятеро покончили с собой. Зато оставшиеся закончили обучение с блеском.
Забывшись, Дарк хватил себя молотком по пальцу и выругался. Какого черта он вспомнил это время? «Меньше думать надо, — зло сказал он себе, — спать будет спокойнее» Все ему в последнее время не так. Кажется, что Грей смотрит на него, будто в чем-то подозревает, а Кинтари — будто жалеет. Последнее было вообще несуразным плодом воображения.
— Дарк, может хватит на сегодня? Солнце уже заходит.
Вот помяни черта! Вампирша стояла почти под ним и смотрела почти тревожно. «Померещилось» — твердо решил он. С чего бы это? Он кинул молоток на землю и легко спрыгнул вслед за ним, повиснув на балке. Кинтари развернулась и скрылась в доме.
Грей в это время пытался достучаться до корабля. У рации сдохли аккумуляторы, сигнал был слабым, и даже когда Грей услышал чей-то голос, то не смог разобрать ни слова. Дарк некоторое время наблюдал за его бесплодными усилиями, затем отвернулся, незаметно достал из потайного кармана свою рацию и вытащил оттуда один аккумулятор.
— Держи. — Он протянул его Грею. — Как раз один в кармане завалялся.
Грей заменил аккумулятор и вновь застучал по кнопкам. Подсевший аккумулятор, небрежно брошенный им на стол, был тотчас заныкан Дарком, рация которого работала на двух батареях и вполне могла продержаться, если одна из них разрядилась.
— Прием, — раздался из динамика механический голос.
— Родж! — воскликнул Грей. — Ты живой?
«Слава тебе, господи!» — беззвучно, но искренне произнес Дарк.
— Живой, живой, — с некоторым раздражением ответил компьютер. — Не понимаю, чего вы все так удивляетесь?
— Мы не удивляемся. Мы радуемся. А где Кэл с Арианой?
— В машинном отсеке, как всегда. Позвать?
— Ага.
Грей с Дарком услышали, как голос Роджера прогремел на весь корабль. Через несколько минут появились приглушенные голоса Кэла и Арианы.
— Да?
— Вы туда насовсем перебрались?
— Почти. А что такое? — поинтересовался Кэл.
— Ничего. Долго еще нам здесь оставаться?
— Уже почти готово. Кстати, мы завтра к вам нагрянем.
— Надеюсь, это вам не помешает? — вклинилась в разговор Ариана. Похоже, что-то ее здорово развеселило, и она сдерживала смех.
— Рад тебя слышать, — поприветствовал ее Грей. — Вы нам никогда не помешаете, так и передай ему.
— Я все слышу, несмотря на то что кое-кто отталкивает меня от микрофона, — парировал Кэл. — Передавай привет Кинтари.
— Обязательно. До завтра.
Отложив рацию, Грей не смог сдержать улыбки. Он уже соскучился по Ариане, по ее смеху и наивным вопросам. Девушка стремительно ворвалась в его жизнь и успела прочно в ней окопаться. При всем при этом он больше не думал о ней как о женщине. Разве что иногда… и очень недолго.
— Грей, у меня к тебе одна просьба. — Кинтари вошла в комнату и теперь стояла напротив него, лицо ее было необычно серьезным.
— Все, что в моих силах, — пошутил он, но она не приняла эту шутку.
— Мне надо, чтобы сегодня ты спал в доме, — сказала она. — В моей комнате. И еще — не выходи ночью на улицу. И вообще из комнаты не выходи.
Грей насторожился. Просьба вампирши была по меньшей мере странной.
— Я, конечно, сделаю так, как ты просишь, но зачем это?
Она сжала губы, напряженно думая, затем подняла на него глаза.
— Грей, это касается не только меня, поэтому я ничего тебе не объясню. Просто поверь — так надо. Хорошо?
Он кивнул, ничего не понимая, но доверяя ей. Однако эта таинственность неприятно пугала его.
Когда окончательно стемнело, Кинтари развела во дворе костер. Она уже давно нарушала правила клана, пользуясь изобретенной людьми зажигалкой. В этом не было ничего противоестественного, потому что, в сущности, зажигалка была тем же самым кремнем, которым надлежало пользоваться для получения огня. Так она это понимала. Человек во многом остался близок к природе, только маскировал эту близость изо всех сил. Это было глупо, но большинство людей особым умом не отличалось. Вампирша с удовольствием вдохнула запах дыма, едкий и будоражащий инстинкты. Сегодня она кинула в огонь несколько веток аронарии, которая, сгорая, очищала сознание. Это было необходимо. Кинтари знала, зачем она так поступает. Она могла лечить. Разве врач может пройти мимо человека, истекающего кровью, даже если тот не просит о помощи? Вот и она не могла.
Костер горел устойчиво, ровно, можно было не оберегать его от ветра. В одном из окон дома погас свет. Она поняла, что это заснул Грей, точнее, решил заснуть. Вот и хорошо. Убедившись, что костер не погаснет,
