что они уже преодолели половину крутого подъема.
Скользя по осыпи, Ситас врезался в один из валунов, который пошатнулся под его тяжестью. Но затем он снова застыл, и сдвинуть его с места оказалось невозможно. Обернувшись к другому камню, Ситас принялся с усилием толкать его, но массивный кусок скалы в результате лишь слегка пошевелился. Оказалось, что он тоже находится в углублении и дальше не сдвинется.
Ситас в отчаянии съехал дальше по тропе между валунами и, оказавшись у подножия камня, который он счел самым шатким, начал подкапывать и толкать его своей палкой.
Действуя суком словно рычагом, эльф поднял с земли большой камень, и он понесся вниз. Ситас тут же принялся за следующий. Снизу послышался удивленный возглас, и Пророк понял, что времени у него немного. Не оглядываясь, он принялся карабкаться вверх, к щели между валунами. Он всей тяжестью бросился на тот камень, который так старался сдвинуть с места, и почувствовал, что тот слегка пошатнулся. В лица приближающимся врагам посыпался дождь гравия.
Главарь гигантов снова взвыл. Чудовище было уже в каких-то пятидесяти ярдах от Ситаса и карабкалось вверх с удивительной скоростью.
После еще одной тщетной попытки сдвинуть с места камень Ситас понял, что от этого плана придется отказаться. У него больше не было времени. Вытащив меч, он снова направился к щели между камнями, готовясь встретить в начале тропы первого великана, полный мрачной решимости перед смертью пролить как можно больше крови врагов.
Чудовище с лицом, искаженным страшным подобием улыбки, приближалось. Ситас видел налитые кровью глаза и обломки зубов, торчащие из десен, словно клыки животного. Толстые губы тряслись от возбуждения – великан уже собрался вышибить дух из наглого эльфа.
В руках тварь держала огромную дубину, подобную тем, которыми пользовались великаны во время прошлого нападения. Дубина взлетела вверх, но Ситас метнулся обратно в щель, а скала рядом с ним содрогнулась от могучего удара. Он высунулся и сделал молниеносный выпад. Стальной клинок прочертил кровавую полосу на лбу гиганта, и Ситаса охватило чувство злобного торжества.
С криком животной ярости великан прыгнул вперед, уронив дубину, и потянулся огромными лапами к Ситасу, стараясь схватить жертву за ноги. Эльф увернулся и ткнул великана мечом в руку, пронзив ее насквозь.
Гигант взвыл от боли и отступил. Однако у Ситаса не было времени смотреть, что там творится, – уже показался следующий монстр. Гигант сунул в проем руку, и Ситас отскочил, но тут же поскользнулся на щебне и начал съезжать вниз, к этому ухмыляющемуся, искаженному ненавистью лицу.
Он видел, что губы чудовища искривились в злорадной усмешке, обнажив обломки желтых зубов, готовых вонзиться в свою жертву. Ситас пнул великана в лицо и угодил в уродливый, покрытый бородавками нос.
В отчаянии он нанес еще удар, затем пополз вверх. Великан вытянул руку, чтобы схватить его, но не смог дотянуться до эльфа примерно на фут.
Тогда гигант решительно протиснул плечо в узкую щель между валунами. От толчка один из камней наверху зашатался.
Призывая на помощь всех богов, какие приходили ему на ум, Ситас попытался его подтолкнуть.
Медленно, дюйм за дюймом, огромный валун заскользил вниз. Гигант поднял голову, и крошечные глаза чуть не вылезли у него из орбит, когда он увидел, как кусок скалы сдвинулся с места, а затем покатился на него. Увесистый камень, высвободившийся из своего углубления, рухнул на врага и раздавил его в лепешку.
Внезапно потеряв равновесие, Ситас заскользил вниз, вслед за обрушившимся камнем. Услышав жуткий треск, он поднял голову и увидел, что второй валун также сорвался с места и покатился по склону в долину с высоты тысячи футов. Эльф отпрыгнул в сторону, почувствовав, как содрогнулась земля, и гигантский кусок скалы пронесся мимо него.
Грохот обвала усиливался, порождая эхо, и казалось, сама земля задрожала. Ситас прижался к скале, пытаясь зацепиться за камни, – и тут весь склон начал съезжать вниз. Чудовищный грохот оглушил его, и он с минуты на минуту ждал, когда его сметет.
Но боги наконец обратили благосклонные взгляды на Звездного Пророка – каким-то чудом ему удалось избежать гибели.
Мир рушился, и обломки его проносились мимо Ситаса; казалось, это длилось часами, хотя на самом деле обвал продолжался не дольше нескольких минут. Когда Ситас, наконец, открыл глаза, взору его предстала картина полного опустошения.
Белоснежные поля засыпало облаком пыли, и недавно безукоризненно белая долина теперь приобрела грязно-серый цвет. На склоне горы, в том месте, где щебень, камни и большие глыбы породы были оторваны и унесены прочь, появилась словно свежая рана. Ни одного из дюжины гигантов не было видно, и казалось невероятным, чтобы кто-то из них выжил, оказавшись на пути чудовищной лавины.
Склон стал еще более отвесным, чем раньше, но снег сошел с него и обнажил твердую скалу. И теперь Ситасу не составит большого труда преодолеть спуск в долину длиной в тысячу футов, хоть спуск этот и был кропотливым.
На одном из уступов он наткнулся на тело великана. Чудовище было наполовину скрыто под грудой камней и пыли.
На великане были толстые меховые сапоги. Лицо его украшала длинная клочковатая борода, придававшая ему еще более неряшливый, грубый вид. Огромная нижняя челюсть отвисла. Во рту, среди обломков, торчавших из десен, сохранился один-единственный целый зуб, желтый, как слоновая кость. Глядя на это жалкое зрелище, Ситас внезапно обнаружил, что испытывает сострадание к великану.
Гигант пошевелился, протянул в сторону эльфа ручищу, похожую на древесный ствол, и сострадание мгновенно сменилось тревогой. Эльф нервно отступил назад, схватив меч.
Затем гигант застонал, причмокнул губами и недовольно фыркнул; наконец одно веко приподнялось, открыв налитый кровью глаз. Глаз уставился, прямо на эльфа.
Ситас словно прирос к земле. Инстинкт подсказывал ему вонзить стальное острие в горло или в сердце врага.
