Молниеносным движением человек поднял руку, одновременно подбросив кинжал и поймав его за кончик лезвия.
– Осторожно! – взвизгнула Сюзина, внезапно обретя дар речи.
Гиарна выбросил руку вперед и швырнул нож в горло Киту. Подобно серебряной ленте, пронесся по воздуху кинжал, брошенный меткой рукой.
Кит-Канан не мог увернуться от ножа, но мог отразить его удар. Запястье его шевельнулось едва уловимо, и острие меча в его руке описало шестидюймовую дугу. Этого оказалось достаточно: меч с резким стуком ударился о кинжал, маленький клинок, перелетев через плечо эльфа, стукнулся о стенку палатки и, не причинив вреда, упал на пол.
Гиарна, вытащив меч, бросился на эльфа, и Сюзина отползла в сторону. Кит-Канан, бывший ниже и, вероятно, легче человека, встретил атакующего лицом к лицу. Клинки скрестились, ударившись друг о друга с такой силой, что звук разнесся по палатке, подобно звону цимбал. Эльф отступил на шаг, уклонившись от натиска, и Гиарна вынужден был остановиться.
Бойцы двигались по комнате, не сводя глаз друг с друга, высматривая малейший намек – взгляд искоса, движение плеч, – который предупредил бы о намерении противника напасть.
Они наносили раны, затем отскакивали прочь и снова так же быстро рубили мечами. Они сражались без щитов. Оба превосходные бойцы, они кружились по просторной палатке. Кит-Канан швырнул под ноги человеку ширму, но тот перепрыгнул через нее. Гиарна оттеснил эльфа назад, чтобы тот споткнулся о койку Сюзины. Кит почувствовал опасность и перескочил через кровать, затем отбросил ее прочь и метнулся в сторону, намереваясь обойти человека сбоку.
Но Гиарна снова парировал удар, и двое воинов продолжали кружить на месте, не тратя силы, и усталость после целого дня битвы словно не коснулась их. Черты Гиарны перекосились от ярости, а на лице эльфа застыло выражение холодной, напускной отстраненности. Человек наносил удары такой силы, что эльф не мог равняться с ним, так что Кит-Канан вынужден был полагаться лишь на свое умение и хладнокровие.
Женщина переводила взгляд с одного на другого, широко раскрыв глаза, и ужас в ее душе сменялся надеждой.
Она видела, что они не уступают друг другу в ловкости, и понимала, что со временем преимущество окажется на стороне Гиарны, более сильного и крепко сложенного. Движения Кита становились все отчаянней. Один раз он споткнулся, и Сюзина вскрикнула. Гиарна уже готов был пронзить сердце врага, но его тяжелый сапог зацепился за складку ковра.
Однако ему удалось ударить Кита в бок, и эльф, выпрямляясь, застонал от боли. Сюзина заметила в выражении его лица какую-то напряженность, которой не было раньше. Возможно, причиной тому был подступавший страх. Кит бросил быстрый взгляд на дверь, словно надеясь, что помощь придет оттуда.
Лишь после этого Сюзина заметила внезапную тишину, которая опустилась на лагерь. Сражение шло уже в другом месте. Кит-Канан остался один.
Она видела, что Гиарна наступает, оттеснив Кита к стене несколькими мощными выпадами, и поняла, что должна что-то сделать! Кит прыгнул вперед, и в каждом его движении сквозило отчаяние. Гиарне удалось уклониться от его меча, и он отступил, ожидая удобного случая для фатального удара.
Вот оно! Эльф наклонился вперед слишком далеко, пытаясь ранить своего неуловимого противника.
Меч Гиарны, влажный от крови Кита, поднялся, ожидая, когда эльф завершит свой безрассудный бросок.
Кит попытался уклониться, поднял левую руку, чтобы удар пришелся в плечо, но Гиарна просто поднял свое смертоносное острие и направил его в горло врагу.
Следующим, что услышала Сюзина, был звон бьющегося стекла. Она не помнила, как схватила зеркало, не видела осколков, усеявших ковер. На плечах Гиарны тоже сверкали осколки. Кровь хлестала из длинных порезов у него на голове.
Главнокомандующий Эргота пошатнулся, голова у него закружилась от удара, и Кит-Канан отскочил прочь. Он взглянул на женщину с благодарностью – а может быть, это было нечто большее, более глубокое, прочное, то, что она желала увидеть.
Меч эльфа взметнулся, готовый к удару, а Гиарна, покачивая головой и бранясь, вытирал кровь, заливавшую ему глаза. Он стоял спиной к двери, пристально глядя на эльфа и женщину, и лицо его исказилось от чудовищной ненависти.
Кит-Канан подошел к Сюзине, почувствовав ярость человека и защищая женщину от внезапного нападения.
Но нападения не последовало. Пошатываясь, истекая кровью, окруженный врагами, Гиарна принял более практичное решение. Окинув пару последним горящим взглядом, он повернулся и бросился прочь из палатки.
Кит-Канан кинулся было за ним, но остановился, почувствовав прикосновение Сюзины.
– Подожди, – мягко произнесла она, дотронувшись до окровавленной туники на его боку, в том месте, где Гиарна ранил его. – Ты ранен. Пойдем, я перевяжу тебя.
Кит-Канан лег на кровать, и усталость после великой битвы внезапно навалилась на него. Впервые за много месяцев – он не помнил, за сколько именно – в душе его воцарился покой.
Война почти перестала существовать для Кит-Канана. Она стала далекой и нереальной. Рана его оказалась несерьезной, а женщина, ухаживавшая за ним, была не просто красавицей – именно она много недель являлась ему во сне.
Армия Эргота была рассеяна, и Парнигар возглавил преследование, умело организовав Гончих для атаки больших отрядов врага. Кит-Канан остался в лагере выздоравливать и обращал мало внимания на сообщения об успехах своего сержанта.
Все понимали, что люди разбиты. Пройдет еще несколько недель, возможно месяцев, и они будут отброшены за границы своей империи. Крылатые Всадники парили над равнинами, эльфы и гномы маршировали вперед, и эльфийская кавалерия могла теперь свободно передвигаться по равнинам.
