Раздался крик, едва ли уступающий реву сигнала тревоги. Приближался Жнец. Валентайн бросился к воротам и снова их запер. Затем отступил назад, в лабораторию, втащив за собой мертвого мужчину. В своей любимой позе отбивающего в бейсболе, с саблей наготове — Валентайн притаился за дверью. Он слышал шаги Жнеца по коридору и как тот остановился, наткнувшись на кровавый след убитого лаборанта и его отрубленную руку, которую Валентайн забыл убрать. А затем он сделал такое, чего Валентайн никак не мог ожидать от Жнеца: он развернулся и побежал назад.
Валентайн бросился вдогонку. Жнец в развевающемся плаще завернул за угол, и Валентайн замедлил бег, опасаясь, что тот прячется за углом. Но он ошибся: Жнец уже был в соседней с холлом комнате. И быстро говорил что-то своим противным тусклым голосом.
И тут Жнец обнаружил Валентайна. Он обернулся, узкие зрачки расширились, рот открылся. Валентайн нацелил клинок ему в горло. Противник увернулся. Слишком медленно для Жнеца — то есть ему потребовалась целая секунда вместо ее доли, чтобы пригнуться.
Но и доли секунды было бы достаточно. Жнец рухнул на пол уже без головы, которая отлетела, разбрызгивая черную кровь по бетонным стенам.
Человек в камуфляжной форме «Ломаного креста» стоял возле перевернутого стула, застыв от ужаса при виде смерти Жнеца. Очнувшись, служащий центра связи потянулся за пистолетом, и Валентайн одним взмахом сабли справа налево раскроил ему живот, наступил на запястье, выдернул и забрал оружие. Человек валялся на полу, верещал от боли и пытался удержать вываливающиеся из брюха внутренности.
Валентайн отвернул в сторону микрофон, не обращая внимания на испускающего дух «ломаного». Он отключил радиосистему, перерезав кабель.
Повисший кабель напомнил ему кое о чем. И это было связано с той женщиной-лаборанткой, которую он тоже убил. У нее было кое-что: прибор для переливания крови. Точно такие же висели в том помещении, за лабораторией. Внезапно все встало на свои места.
Валентайн бегом вернулся в соседнюю с лабораторией комнату.
Двенадцать огромных металлических гробов выстроились по обе стороны комнаты, и из них доносился равномерный электрический гул. Тринадцатый гроб стоял в проходе между двумя рядами. Гробы были шире и глубже, чем обычные. Больше всего они напоминали Валентайну вышедшие из употребления кабинки для загара времен Старого Мира, которые он однажды видел, когда прятался в бывшем солярии. На гробах виднелись загадочные кнопки без каких-либо надписей, а рядом мигали сигнальные лампочки.
Дэвид закрыл за собой металлическую дверь и запер ее на задвижку.
По шуму и мигающим сигналам Валентайн определил, что семь гробов были подключены и находились в рабочем состоянии. Над каждым из них с Т-образной перекладины свисали трубки капельницы. Валентайн направился к гудящему, мигающему огнями центральному устройству и обошел его кругом. Он услышал, как внутри, по некой водопроводной системе льется вода. С одной стороны устройства был приделан люк размером с дверь.
Не зная, чего ожидать, Валентайн открыл люк. Внутри, как кусок дерева в реке, плавал очень бледный, изможденный человек с пробивающейся на щеках щетиной. По всему его телу с помощью присосок телесного цвета крепились провода, которые сходились на его бритом черепе. Отвратительный солоноватый запах исходил от этого мини-бассейна.
Мужчина с изумлением открыл зеленые глаза, и Валентайн поймал растерянный взгляд человека, который еще минуту назад управлял Жнецом. Сколько же лет он занимался этим? Сколько человек убил с его помощью его курианский властелин? Вылезал ли он из этого резервуара, жаждя рвать горло своим жертвам, как тот «ломаный», которого Валентайн повстречал в Чикаго и который периодически неделями торчал в резервуаре?
Вот почему Жнецы разговаривали друг с другом, на что обратила внимание Дювалье. И пускали в ход ружья, тратя при этом впустую жизненную ауру. «Ломаный крест» представлял собой симбиоз мозга людей-воинов с неуязвимыми телами Жнецов.
Валентайн схватил человека за горло и опустил его под воду, на дно резервуара. «Ломаный» изо всех сил пытался вырваться из тисков. Его ослабевшие от длительного бездействия мускулы отказывались работать. Пищал один из датчиков на стенке заполненного водой резервуара. Человек попробовал вцепиться длинными ногтями в лицо Валентайна, но Кот успел увернуться. Забулькали пузыри. Последнее содрогание, и писк датчика перерос в пронзительный тревожный вой. Валентайн посмотрел на мертвое тело. Во время борьбы электроды отпали, и на месте каждого обнаружилась маленькая татуировка в виде свастики.
Валентайн отключил вызывающий раздражение датчик. В воцарившейся тишине спазм, который обычно наступал у него после драки, был как взрыв фугасной бомбы, сильный, но приносящий облегчение. Валентайна вырвало его обедом из сердечного корня прямо в соленую воду резервуара. Но расслабляться было некогда. Он прополоскал рот, зачерпнув пригоршню воды из другого, свободного бассейна.
Спустя несколько минут еще шесть мертвых тел плавали в своих индивидуальных резервуарах в соляных, перемешавшихся с кровью растворах. А где-то там семь Жнецов бродили в замешательстве, лишенные мозговых импульсов своих операторов. Валентайн вытер саблю белым халатом и удостоверился, что в других капсулах нет новых кандидатов в ряды «ломаных». Ему хотелось кричать, стонать, занять себя лихорадочной деятельностью, только бы не думать о том, что случилось в эти последние несколько минут.
«Забудь. Те, кого ты убил, не люди. Уже нет», — убеждал его внутренний голос. Валентайн чуть ли не со смехом подумал, уж не сходит ли он с ума. Не затеяло ли его подсознание настоящий путч? В сущности, ему было все равно, и это, возможно, являлось еще одним симптомом наступающего помешательства.
Его отключавшийся мозг уловил звон сигнальной сирены.
Он взвел курок пистолета и осторожно открыл дверь. В подвале было тихо, как в склепе, в который он, по сути дела, и превратился. Валентайн прокрался через главный коридор и увидел Ан-Ха, который взламывал решетку на двери. Валентайн отключил сигнализацию. Но звон не утихал, и единственное, что пришло Валентайну в голову, — это выстрелить в сигнальный звонок. Но где-то в недрах здания сирена продолжала выть.
— Вот что значит техника, — сказал Валентайн. — Стоит что-то повернуть, и дверь захлопнется. Мне не улыбается остаться здесь запертым.
— Рад видеть тебя в здравии, мой Дэвид. Ты нашел арсенал?
— Арсенал? — переспросил Валентайн так, как будто забыл в магазине уже оплаченный фунт сахара.
Он подошел к двери и открыл ее. Ноги были как ватные, и он старался не упасть.
— Ты не ранен, мой друг? — встревожился Ан-Ха, его уши встали торчком, как рога у готового к атаке быка. Грог обнюхал царапины от ногтей на лице Валентайна.
— Нет. Пошли, найдем этот арсенал. Он, должно быть, за одной из тех дверей.
Арсенал в самом деле располагался за стальной дверью, которая даже не была заперта. Оружия там оказалось меньше, чем они рассчитывали: автоматические винтовки и пистолеты, несколько дробовиков, ящики с фанатами и минами и два миномета. В шкафах и на полках вдоль стен они обнаружили также ящик с подсумками и коробки с патронами малого калибра. Валентайн напрасно искал патроны, подходящие к его ППД, и в конце концов взял один из автоматов «Ломаного креста». Он рассовал по карманам магазины с патронами.
Ан-Ха выбрал себе дробовик и станковый пулемет. Патронные ленты к нему он повесил себе на шею, как священник — епитрахиль.
Друзья покинули арсенал и прошли к воротам в подвал. Валентайн сложил часть поклажи у подножия лестницы и начал подниматься с «Калашниковым» наготове. Ан-Ха шел следом, и только стук патронных лент выдавал движения Золотого.
Валентайн расслышал голоса грогов в большом зале, на балюстраде и лестнице, ведущей к верхним этажам.
— Прикрой лестницу. А я посмотрю, что там за дверью, — сказал Валентайн.
Он рванул к вестибюлю, сопровождаемый автоматной очередью, выпущенной Ан-Ха. Дежурные Золотые бросились врассыпную. Валентайн отодвинул деревянную панель: группа Золотых распласталась прямо на бетонном тротуаре. Большинство из них были и простых рабочих халатах. Еще двое, в грязных комбинезонах, прятались за неработающим, заросшим травой фонтаном. Они вооружились чем попало: железными прутами, кувалдами, обрывками цепей.
Валентайн поднял тяжелый брус, запирающий двойные двери. Он шагнул наружу и попробовал знаками подозвать к себе Золотых. Они еще крепче прижались к земле и смотрели на Валентайна так, будто он сейчас начнет по ним стрелять. Свист вонзившейся в дверной косяк пули заставил Валентайна отпрянуть в сторону.
Дождавшись, когда стихнет автоматная очередь, выпущенная его напарником, Валентайн, не оборачиваясь, окликнул его:
— Ан-Ха, здесь, снаружи, твои Золотые. По-моему, они готовы действовать, только не знают как. Брось стрелять и иди сюда, поговори с ними.
Валентайн подбежал к нижней ступеньке и нацелил автомат вверх.
— Тут есть еще один. Снизу его не видно, но стоит дойти до середины лестницы, и он выстрелит, — предупредил Ан-Ха.
Грог подошел к двери и широко распахнул обе створки. Он продвигался в ночную тьму, мыча и размахивая ‹Калашниковым» над головой.
Золотые вскочили на ноги, потрясая своими пиками и колотушками. Вышло так, что они с Ан-Ха невольно дали сигнал к восстанию.
— Мой Дэвид, прошу тебя, покажи моему народу арсенал. А у меня есть тут одно дельце, — сказал Ан-Ха, прыгая по лестнице через три ступени.
Некоторые из его сородичей, несмотря на то что не были вооружены, последовали его примеру. Выстрел разнес в щепки перила лестницы, и грог бросился на третий этаж, сея вокруг себя пули.
— Вы понимаете мою речь? — спросил Валентайн.
— Да, сэр, — прозвучали с разных сторон ответы Золотых с разнообразными акцентами.
Он провел их в небольшой арсенал, жалея, что оружия там в три раза меньше, чем надо бы. Он отдал тот автомат, что забрал у убитого им радиооператора. Золотые разобрали ружья и фанаты, не тронув взрывчатку, чему Валентайн был только рад. Нет более верного средства подавить восстание в самом зародыше, чем случайный взрыв, уничтожающий десяток передовых повстанцев.
По мере распространения слухов подходили все новые гроги. Один из них — однорукий, одноглазый, хромой старик — принялся помогать Валентайну раздавать оружие и патроны.
— Т-там, у в-ворот, м-мой друг, — произнес он, запинаясь и гнусавя. — С-своими г-глазами: в к-капюшоне м-мертвый п-падать. Ни р-ружье, ни с-стрелять. Стража т-тоже видеть и убегать. М-мой народ теперь без к-ка-пюшонов?
— Наверняка не знаю, но надеюсь, — ответил Валентайн.
Раздав остатки оружия новым владельцам, он направился к выходу из арсенала вслед за золотистой цепочкой напрягших мускулы грогов. Снаружи раздавались выстрелы. Не успел Валентайн шагнуть за дверь, как старый грог схватил его за руку.
— Бойся-бойся, сэр! — проговорил он и издал вопль, обращаясь к кому-то наверху. — А то уб-бьют.
Он осторожно провел Валентайна через дверь.
Снаружи, перед старой библиотекой, был разложен костер из дров, которые грогам удалось собрать. В основном это были железнодорожные шпалы. Парочка Золотых, в которых Валентайн признал женских особей, продолжала подтаскивать к огню шпалы. Он услышал доносящиеся со стороны барака «ломаных» выстрелы и увидел, как оттуда в небо взвились языки пламени. Часовые на башнях по обе стороны стены открыли стрельбу в направлении гетто, но они были слишком далеко, и Валентайн подумал, что единственная цель, которой им удалось достичь, — это дать понять каждому грогу в Омахе, что в квартале Золотых не все в порядке. Видя, что развитие событий полностью вышло из-под его контроля, Валентайн забрал из арсенала свои трофеи и уселся на ступенях библиотеки — наблюдать за происходящим вокруг. Старый грог раздавал команды налево и направо, подбадривая молодежь, но Валентайн не был уверен, что та обращает внимание на его приказы. Он заметил, как гроги в возбуждении вращают во все стороны ушами.
Неожиданно рядом возник Ан-Ха.
— Мой народ — как этот костер, мой Дэвид.
