церемонии именно в его духе…
Фелисия почувствовала легкую боль в глазах и досадливо поморщилась. Она ведь весь вечер провела в этих ужасных линзах. Прохладный душ быстро вернул ей привычную бодрость. Наскоро одевшись и причесавшись, Фелисия спустилась в столовую. Ей хотелось поскорее покончить с завтраком и уехать в особняк Фэйрфаксов. Она решила, что ограничится чашкой кофе или бокалом апельсинового сока и выскочит из дома, прежде чем отец спустится к завтраку.
У Фелисии неизвестно почему появилась безотчетная уверенность, что теперь их отношения с Гербертом начнут развиваться по-новому. В чем это должно заключаться, она не могла бы объяснить даже себе.
Едва войдя в столовую, Фелисия поняла, что на экспресс-завтрак в полном одиночестве ей нечего и надеяться. Отец уже сидел за накрытым столом и просматривал газету. Фелисия с тоской поплелась к своему стулу — она тотчас же вспомнила обещание отца устроить ей нешуточный разнос. При таком повороте событий она сможет выйти из дома в лучшем случае через час.
Фелисия, разумеется, вовсе не думала всерьез бояться отцовского гнева. Лорд Роуэлл не был деспотом, но считал своим долгом время от времени потчевать дочь длинными нотациями. В этом, как он полагал, и состоит его отцовский долг по отношению к единственной дочери. Разумеется, помимо заботы о ее здоровье, образовании и менее значительных прочих благах.
По опыту Фелисия знала, что протестовать против этой традиции не имеет ни малейшего смысла Можно до хрипоты доказывать отцу, что она уже взрослая, что времена изменились и так далее. В ответ она получит лишь снисходительно-сочувственный взгляд и более длинную, чем обычно, отповедь. Для него она всегда будет ребенком, а мир за окном таким же, как в эпоху рыцарства. При этом лорд Роуэлл вовсе не был наивным или восторженным человеком. Такое противоречие в характере отца не переставало удивлять Фелисию. Для себя она давно решила, что самое разумное поведение в таких случаях — молча и почтительно выслушивать все, что отец найдет нужным ей сообщить. Это давало некоторую гарантию, что нравоучения не слишком затянутся.
Заметив, что дочь вошла в столовую, лорд Роуэлл встал и отодвинул для нее стул. Поздоровавшись с отцом, Фелисия заметила, что он не только ничуть не рассержен, но даже чем-то доволен.
— Должен признать, что вчерашний прием прошел гораздо лучше, чем можно было ожидать, — заявил отец, едва они приступили к завтраку.
Фелисия опустила глаза, чтобы скрыть усмешку, и приготовилась слушать.
— Не скрою, я опасался, что могут возникнуть непредвиденные трудности из-за твоей нелепой выходки. — Лорд Роуэлл бросил выразительный взгляд на дочь, но та сделала вид, что целиком поглощена разрезанием жареного бекона.
— Сначала эта идея с переодеванием и всем прочим меня попросту ошеломила. Но в продолжение вчерашнего вечера я сделал вывод, что ты не так уж не права. — На лице отца появилась довольная улыбка. — Во всяком случае, молодого мистера Блэкли ты полностью покорила.
Фелисия вздохнула. Видимо, ей предстоит в течение часа выслушивать дифирамбы в адрес этого замечательного молодого мистера Блэкли.
— И, как оказалось, не только его, — продолжил отец. — Ко мне неоднократно подходили весьма достойные джентльмены и выражали искреннее восхищение в твой адрес. Не скрою, мне было очень приятно.
Фелисия равнодушно выслушала эту новость. Ей было решительно все равно, что думают о ней достойные джентльмены. Она могла бы спросить, не было ли среди них Герберта Фэйрфакса, но что бы ей это дало? Ведь вчера она не была самой собой.
— Как сказали бы наши славные предки, вчера ты произвела настоящий фурор. Ты была настоящей королевой бала, все гости тобою восхищались. Мне как отцу это лестно. Думаю, что дело тут не только в переодевании, но и в твоем врожденном аристократизме, воспитании и умении вести себя в обществе. И это приятно вдвойне, ведь в твоем триумфе есть и моя скромная заслуга. Конечно, не следует чрезмерно хвалить собственную дочь… Надеюсь, ты понимаешь, что, несмотря на успех, тебе не следует забывать о скромности и благоразумии?
Лорд Роуэлл устремил на дочь проницательный взгляд, словно желая удостовериться, что успех, до которого в действительности ей не было никакого дела, не вскружил Фелисии голову и не превратил ее в легкомысленную тщеславную особу. Фелисия постаралась ответить серьезным взглядом, насколько это было возможно. Пространные проповеди отца немного сердили и одновременно смешили девушку, так что ей было трудно сохранять хладнокровие. Но все же Фелисия была довольна, что отец, по крайней мере сейчас, избежал обсуждения «молодого мистера Блэкли».
— Мне тоже очень понравился вчерашний прием, — сказала Фелисия, надеясь, что их беседа подходит к завершению. — И я рада, что мы пригласили столько гостей.
Лорд Роуэлл удовлетворенно кивнул. Фелисия уже собралась сказать, что ей пора бежать на ее курсы, но тут отец вновь заговорил.
— А возвращаясь к молодому Блэкли, я хотел бы сказать тебе следующее.
Привставшая было Фелисия вновь опустилась на стул и мысленно застонала. Должно быть, все, что отец говорил до сих пор, было лишь вступлением. Отец не собирался отказываться от своих планов выдать Фелисию замуж за «образцового джентльмена».
— Как я уже говорил, я никоим образом не собираюсь влиять на твой выбор, — веско произнес лорд Роуэлл, в упор глядя на дочь. — Я лишь хочу, чтобы ты вышла замуж за человека, который сможет позаботиться о тебе и сделать тебя счастливой.
Фелисия промолчала. Сделать ее счастливой может лишь один человек. И вовсе не тот, которого имеет в виду отец.
— А кроме того, я хотел бы уберечь тебя от возможных охотников за твоим приданым. Я не так уж наивен, и прекрасно знаю, что вокруг любой хорошо обеспеченной молодой женщины вьется масса самонадеянных ничтожеств, стремящихся завладеть ее средствами.
Фелисия знала это не хуже отца, она ведь тоже не была наивной. Напрасно лорд Роуэлл беспокоился, что его дочь может оказаться жертвой предприимчивого альфонса. Фелисия научилась распознавать подобных субъектов с первого взгляда.
— Так вот, что касается молодого Блэкли… — отец немного помолчал, собираясь с мыслями.
— Я не хочу, чтобы у тебя сложилось впечатление, что я собираюсь подыскать тебе выгодную партию. И все же я хочу обратить твое внимание на то, что помимо прочих достоинств Джордж Блэкли располагает и немалыми средствами. Для благополучной семейной жизни это совсем не лишнее. — Он вновь ненадолго замолчал, видимо испытывая неловкость. — Но ведь ты понимаешь, что, если бы он был недостойным, непорядочным человеком, не могло бы быть и речи о том, чтобы он стал членом нашей семьи. — При этих словах лорд Роуэлл вопросительно посмотрел на дочь.
Фелисия решила, что теперь самое время воспользоваться ситуацией, чтобы прекратить этот тягостный разговор.
— Да, папа, я понимаю, — торопливо произнесла она и, не дав отцу вставить слово, добавила: — Мистер Блэкли не сделал мне предложения, да и я пока вовсе не стремлюсь замуж.
Лорд Роуэлл нахмурился, явно собираясь возразить, но Фелисия вновь его опередила.
— Извини, папа, но мне пора бежать! Я опаздываю на лекцию.
Не дав отцу опомниться, она быстро чмокнула его в щеку и чуть ли не бегом покинула комнату.
Лишь очутившись у ворот особняка Фэйрфаксов, Фелисия прекратила мысленно упражняться в изобретении обидных прозвищ для Джорджа Блэкли. Она была близка к тому, чтобы возненавидеть ни в чем не повинного молодого человека. Фелисия уже протянула руку к кнопке звонка, как вдруг услышала низкий мужской голос.
— К чему эти церемонии, мисс?
От неожиданности она резко обернулась и едва не врезалась лбом в плечо высокого темноволосого мужчины. Это был не кто иной, как Фред Понери, который смерил девушку высокомерным насмешливым взглядом. Впрочем, высокомерие немедленно уступило место уже знакомому Фелисии «раздевающему» взгляду. Фелисия поспешно отвернулась, а Фред с легким смешком преспокойно толкнул калитку и вошел в
