возможными знакомыми.
Фелисия молча опустила глаза. В словах Герберта ей почудился упрек, ведь она попросту навязала ему свое общество. А ведь она прекрасно знала, что Герберту сейчас хочется побыть одному. Но что тут поделаешь? Отказаться от встречи с Гербертом было выше ее сил.
Видимо, Герберт по-своему расценил ее молчание, потому что сказал:
— Если вы возражаете против ужина со мной наедине, мы вполне можем посидеть в пабе. Там очень уютно.
— Нет-нет, — поспешила заверить его Фелисия, — я вовсе не возражаю. С удовольствием поужинаю с вами в вашем коттедже. — И торопливо добавила: — Мне уже доводилось бывать на Ланди. Эти милые домики очаровательны.
— Рад, что наши вкусы совпадают. — В голосе Герберта слышалось облегчение.
16
— А теперь я хотел бы услышать вашу повесть, — произнес вдруг Герберт.
Не глядя на Фелисию, он пристально смотрел на свой бокал с белым вином, небрежно держа в пальцах его тонкую ножку.
Фелисия изумленно вскинула на него глаза. Она моментально поняла, что именно Герберт хочет услышать от нее, но все же была совершенно не готова к подобному разговору. Во время ужина, который состоял из великолепно запеченных утиных грудок под виноградным соусом и нескольких легких закусок, они ни словом не обмолвились о событиях, предшествовавших этой их встрече. Напротив, они вели непринужденный разговор о том, как красива здешняя природа и что они, горожане, порой забывают о ее непреходящей прелести. Казалось, Герберт позабыл о своей драме, которая и заставила его уехать на остров в полном одиночестве. Он был вполне спокоен и даже, как показалось Фелисии, наслаждался ее обществом. И вдруг этот вопрос…
Фелисия задумчиво пригубила вино, почти не чувствуя его нежного, слегка терпкого аромата. Конечно, Герберта интересует, с какой стати дочь лорда Роуэлла, одного из самых состоятельных людей в городе, решила устроиться на скромную должность ассистентки, да еще под вымышленным именем. Зачем ей понадобилось проникнуть в дом Герберта Фэйрфакса, что ей вообще от него нужно?
Сама Фелисия точно знала единственный ответ на эти вопросы, но сможет ли она признаться в этом Герберту? К тому же он, несмотря на свою любезность и радушие, не делает и шагу ей навстречу. Да и как можно ожидать знаков внимания от мужчины, который только что пережил гнусное предательство дорогой ему женщины?
— Что заставило вас под вымышленным именем стремиться работать в моем доме? — Герберт словно прочел ее мысли.
— Я хотела быть ближе к вам, — тихо произнесла Фелисия, не глядя на него.
— Это я уже понял, — нетерпеливо отозвался Герберт. — Я хочу знать, зачем вам это понадобилось.
Повисла пауза. Видимо не надеясь дождаться ответа от своей собеседницы, Герберт задумчиво заговорил:
— При других обстоятельствах я мог бы предположить, что вам необходимо что-то выведать в интересах моих недоброжелателей. — Он окинул Фелисию изучающим взглядом. — Но вы совсем не похожи на шпионку. К тому же само по себе это было бы довольно нелепо. Не думаю, что я перешел кому-то дорогу. Вы ведь не за этим решили у меня работать, а, Фелисия?
Когда Герберт назвал ее по имени, она испытала необъяснимое сладостное чувство. Не важно, что он говорит, лишь бы ее имя почаще слетало с его губ. Но Герберт ждал объяснений, избежать которых было уже невозможно.
— Я видела вас в Лондоне, на выставке, — пояснила она, увидев, как брови Герберта удивленно изогнулись. — И мне захотелось с вами познакомиться.
Герберт испытующе посмотрел на нее, но не произнес ни слова. Он просто ждал от своей мнимой ассистентки мало-мальски разумного объяснения.
— Но мне все не удавалось подойти к вам, все время кто-то мешал. — Фелисия понимала, что ее объяснения довольно неубедительны и даже нелепы. Но она продолжила: — А потом мне пришлось уехать в Эксетер, и моя подруга Нэнси…
— Нэнси Уэйл, консультант галереи. Ну как же, знаю, — кивнул Герберт.
— …помогла мне с рекомендациями…
— С фальшивыми рекомендациями, — веско уточнил Герберт. — Что ж, из всего сказанного я уяснил только одно: вы решили играть роль секретаря только затем, чтобы познакомиться со мной. Но это лишь половина объяснения. — Он улыбнулся. — А вот зачем вам это понадобилось, из ваших слов не совсем понятно.
— Я… — Фелисия беспомощно посмотрела ему в глаза. — Я только хотела… — И вдруг, к своему несказанному изумлению, она разрыдалась. — Я не хотела… Это вышло случайно… Я понятия не имела, что они… — Не имея сил остановить хлынувший поток слез, Фелисия безуспешно пыталась объяснить, что вовсе не она виновата в том, что Герберт застал свою жену в объятиях другого мужчины. — Я бы никогда…
Хотя Герберт до сих пор ни разу не упомянул об измене жены, Фелисии почему-то показалось невероятно важным, чтобы он ей поверил. Только бы он поверил, что она не способна причинить ему боль!
Фелисия опустила голову на руки и разрыдалась еще сильнее.
Она не видела, как Герберт оказался подле нее, она лишь внезапно ощутила, что ее обнимают сильные нежные руки.
— Забудь об этом, — услышала она его голос. — Забудь обо всем, иди ко мне.
Фелисия закрыла глаза и, слегка откинувшись назад, обняла Герберта за шею. Она почувствовала, как он легко подхватил ее. Комната закружилась вокруг Фелисии — или это Герберт кружил ее на руках? Фелисия была одинаково согласна и на то и на другое, лишь бы чувствовать его ладони на своем теле и его губы на своей щеке.
Она не помнила, как они оказались на просторной кровати. Фелисия принялась поспешно срывать с себя одежду, Герберт ей помогал. И вот их уже не разделяет даже тончайшая полоска кружев. Тонкие чуткие пальцы Герберта ласкали ее лицо, шею, грудь. Она с легким стоном нетерпеливо подалась ему навстречу, и вот они оба отдались волшебному ритму, доводящему до сладостного изнеможения. Этот ритм все ускорялся, заставляя Фелисию хватать воздух ртом, сладко стонать и слегка вскрикивать. Наконец, не в силах сдерживаться, она издала протяжный стон и, судорожно вздрогнув, замерла в объятиях Герберта, впившись овальными перламутровыми ноготками в его спину.
Все еще тяжело дыша, они молча лежали в объятиях друг друга. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они вновь обрели способность говорить.
— Я не могла не приехать, — прошептала Фелисия, глядя в лицо Герберта.
Его глаза были сейчас так близко… Фелисия все еще не могла поверить, что все это произошло с ней наяву. Казалось, еще немного, и она проснется в своей жемчужно-голубой спальне, в одинокой постели.
Фелисия поспешно взяла руку Герберта и приложила его ладонь к своей щеке. Как это упоительно — чувствовать, как он нежно гладит ее лицо! Нет, это не сон. Она действительно лежит в объятиях Герберта, минуту назад они упоенно занимались любовью. И что бы теперь ни случилось, этих переживаний у нее никто не отнимет. Они принадлежат ей одной. Навсегда.
Герберт улыбнулся и чуть крепче сжал ее в объятиях.
— Я знаю, — прошептал он, поцеловав Фелисию в висок. — Я теперь думаю, что с самого начала знал, что ты приедешь. Поэтому я ничуть не удивился, когда увидел тебя на берегу.
