составили пастырские наказы, в которых протестовали против свободы культов и против допущения ко всем званиям и должностям людей любого вероисповедания.
Источник такого свободолюбия следует искать в далекой истории бельгийских провинций. Пожалуй, нигде в Европе сознание свободы не просыпалось в народе так рано, как здесь. Со времен епископа Льежского Иотгера (X в.) известна следующая поговорка: «В Льеже всякий бедняк в своем доме король». Бельгийские города были очагами городских вольностей и оплотом личной свободы против феодализма. Бельгийцы, как валлоны из долины Мааса, так и фламандцы с берегов Шельды, всегда были, по словам их князей, «крепкоголовыми». Это слово, сказанное Карлом Смелым о жителях Гента, неумолимый герцог мог бы вполне применить и к валлонам из «пламенного города» Льежа, который он должен был разрушить до основания, чтобы хотя бы на время сломить его сопротивление.
Клерикальная оппозиция пережила три периода: с августа 1815 г. по июнь 1821 г., когда духовенство особенно нападало на основной закон; с 1821 г. до июня 1825 г. — период относительного спокойствия; с июня 1825 г. по октябрь 1829 г. духовенство боролось против законов об образовании.
В первый период католическая церковь в своих «почтительных заявлениях» от 28 июня 1815 г. писала: «Сообщение Вашего Величества относительно того, что новая конституция должна провозгласить свободу всех вероисповеданий, повергло в смущение все умы… Эта опасная система, как известно, представляет собою один из основных пунктов современной философии, которая была для нас источником стольких бедствий. Она явно ведет к безразличному отношению к религии, к уменьшению ее влияния и, наконец, к ее совершенному уничтожению»[185]. Газета «Spectateur Beige» в связи с этим писала: «Свобода вероисповедания ведет к безразличию, а это — к пренебрежению религией»[186]. Таким образом, католики признавали, что религия поддерживается или привилегиями, или принуждением.
Одновременно духовенство распространяло заявление к нотаблям, гласившее, что ни один католик не может принять конституцию, устанавливающую свободу вероисповедания в Бельгии. Наиболее влиятельным среди радикально настроенных клерикалов был епископ Гентский — Морис де Брольи. Несмотря на то что своим епископским саном он был обязан Наполеону I, Брольи не побоялся противостоять императору. За свое выступление в защиту прерогатив папства он поплатился трехлетним тюремным заключением. Таким же непримиримым показал себя Брольи и в период голландского господства. Морис де Брольи был автором изданного в 1815 г. «Jugement doctrinal», в котором присяга на верность конституции клеймилась как измена интересам религии[187]. В этом документе де Брольи не только повторял основные положения «почтительных заявлений», но и отклонял возможность допуска всех граждан без различия вероисповеданий к общественным должностям. Он запретил своим прихожанам подчиняться так или иначе соответствующим статьям основного закона. За непочтительное отношение к правительству де Брольи был вызван в брюссельский акцизный суд. Так как епископ не явился, суд заочно приговорил его к ссылке. Брольи эмигрировал во Францию, где и умер в изгнании 20 июля 1821 г.[188]
Главный викарий города Малин, епископы Турне и Намюра выступили с подобными же заявлениями. Позднее кардинал Консальви еще резче сформулировал притязания церкви в своем послании от 19 марта 1816 г. Высшие представители местного духовенства стремились таким образом сохранить за католической церковью господствующее положение и настаивали, кроме того, на своем праве входить в состав законодательного собрания.
Поведение епископов повлияло на бельгийских нотаблей, подавших голоса против конституции. Умеренные из среды духовенства сложили вскоре оружие борьбы и присягнули на верность конституции, но непримиримо настроенные упорно отказывались. Это относительное затишье продолжалось недолго.
12 июля 1822 г. нидерландское правительство опубликовало королевский указ, налагавший наказание на тех, кто занимается начальным обучением без надлежащего разрешения. 1 февраля 1824 г. этот указ был применен к гражданским и духовным ассоциациям, причем подчеркивалось, что преподавание разрешалось только лицам, имеющим аттестат.
Летом 1825 г. правительство применило те же начала к средней школе. Король разрешал только латинские и гражданские школы; маленькие семинарии он заменял пансионатами, устроенными вблизи классических гимназий. Все эти меры свидетельствовали о гонениях голландского правительства на бельгийские школы. Католическое духовенство раньше имело большое число школ и семинарий, теперь же школы на деле становились государственными, т. е. протестантскими по духу.
Таким образом, голландское правительство оказывало значительное влияние на религиозное воспитание подрастающего поколения: оно приняло ряд суровых мер против католических монастырей, имевших учебные заведения. Поэтому многие монастыри были переведены во Францию, в ее северную часть, недалеко от бельгийской границы. Бельгийские семьи посылали туда своих детей. В противовес стремлениям бельгийцев ехать учиться во Францию король основал в 1825 г. в Лувене на государственные средства особую коллегию, куда должны были поступать будущие священники.
14 августа 1825 г. последовал новый королевский указ, запрещавший допускать учеников, получивших образование за границей, в высшие школы Нидерландов. Эта мера послужила толчком к возобновлению борьбы духовенства с правительством Вильгельма I. Эта борьба привела к тому, что многие епископские места оказались свободными, так как римский папа и король не могли прийти к соглашению относительно их замещения. Однако королевская власть пошла на уступки. По договору, заключенному с папой римским, в королевстве восстанавливались епископские семинарии и образовывались епископства в Брюгге, Амстердаме и Буа-ле-Дюке. Кроме того, посещение института философии, созданного при Лувенском университете, было объявлено необязательным, и институт был закрыт. Таким образом, почти все требования католиков были удовлетворены королем к октябрю 1828 г.
В то же время в бельгийских провинциях продолжалась острая борьба двух партий — католической и либеральной. Католическая партия выражала интересы дворянства и духовенства и преобладала в сельских местностях. Либеральная партия представляла интересы промышленной и торговой буржуазии. Главными органами католической партии были газеты «Courrier de la Meuse» (Льеж), «Catholique des Pays-Bas» (Гент). Либеральными органами печати были газеты «Courrier des Pays-Bas» с видными сотрудниками — Лебруссаром, Ван де Вейером, Дюкпесьо, Нотомбом, де Поттером, будущими активными участниками революции, и «Le Politique» (Льеж), в редакцию которой входили Рожье, Лебо и Дюво[189]. Либералы требовали свободы слова и печати, католики — свободы совести и преподавания.
Главой либеральной оппозиции являлся видный бельгийский публицист Луи де Поттер, на биографии которого следует остановиться подробнее. Луи де Поттер происходил из знатной и богатой семьи. Родился он в Брюгге 26 апреля 1786 г. Семья его в период французского господства жила в Германии вплоть до начала Консульства. В 1811 г. Луи де Поттер уехал в Италию, где намерен был продолжать свое образование. 10 лет он провел в Риме (1811–1822) и 2 года во Флоренции. Здесь он усиленно изучал историю католической церкви. Плодом его трудов явилась книга, вышедшая в 1816 г.[190] В 1821 г. была опубликована его вторая работа в шести томах[191].
Во время пребывания во Флоренции Луи де Поттер имел доступ к архивам в библиотеке семьи Риччи. Третья его книга[192] появилась в 1825 г. и сразу же была переведена на немецкий и английский языки. Цель этой книги де Поттер видел в прославлении «жозефизма», в защите реформ, осуществленных в Тоскане во время правления великого герцога Леопольда Габсбурга, брата императора Иосифа II.
В 1823 г. де Поттер вернулся в Бельгию. После смерти отца он покинул свой родной Брюгге и обосновался в Брюсселе, где сразу же выдвинулся как талантливый публицист. Де Поттер был близок к тогдашнему министерству внутренних дел, и особенно к главе департамента внутренних дел Ван Гоббельшроу, с которым когда-то учился в гимназии. Благодаря этим связям де Поттер мог бы сделать блестящую карьеру, однако, не чувствуя в себе склонности к официальной службе, предпочитал оставаться скромным публицистом, сотрудником газеты «Courrier des Pays-Bas». Эта газета была наиболее влиятельной среди либералов.
В 1827 г. Луи де Поттер стал одним из наиболее ревностных противников католицизма. В своих статьях он порицал католиков за конкордат, заключенный с римским двором, и в то же время приветствовал
