— Согласна, — согласилась Миа.
— Хорошо. Теперь ты выбирай себе подарок. — Я подсунул ей открытый зев сумочки.
Она долго копалась и извлекла на свет мобильный телефон.
— Толку от него мало, — сразу же заявил я, — один я уже разобрал. Точнее разломал. Ну, стёклышко от экрана может где пригодиться — вот и всё. Всё остальное — без толку.
Мне попалась губная помада.
— Афигенно нужная вещь! — Съязвила Миа.
— А чего? — я открыл колпачок и рассматривал тёмно бордовый стержень, — помада, насколько я понимаю, почти не выгорает на солнце и плохо смывается водой. Ей можно делать всякие пометки на скалах — типа 'Опасно' или 'Скидка — 25 %'. Мы ведь иногда не отследим вновь прибывшего. Может, напишем ему, что, мол, плыви к нам и т. д. К тому же — вдруг мне какая девушка понравиться — а вот и помадка марафет навести.
— Значит, я тебе не нравлюсь!? — вскинулась Миа.
Я понял, какую зловещую ошибку только что совершил.
— Я просто не знаю, как мне с тобой себя вести, — серьёзно ответил я.
Миа без спросу запустила руку в сумку и вытащила пластмассовую расчёску.
— Сначала причешись толком, а то колтуны сплошные на голове, — сразу же пошутил я, — а потом уж и будем говорить: нравишься или не нравишься.
— Больно надо, — фыркнула Миа, но рука её автоматически начала вычёсывать длинные волосы.
Моей добычей оказался тюбик крема для рук.
— Вот уж и действительно не знаю, нафиг он здесь нужен, — озадачился я, — разве что как смазка…
— Для чего смазка!? — Миа сказала это таким голосом, что я поперхнулся.
— Твоя очередь. Я смотрю, что женская сумочка — это просто кладовая сюрпризов какая-то.
— Нашёл мне сюрпризы. Обычное содержимое женской сумочки.
Миа запустила руку вовнутрь и достала… плоскогубцы. Нормальные такие, массивные плоскогубцы.
— Откровенно сказать, — развёл руками я, — ничего толкового предположить не могу. Зачем они были нужны этой даме? Наверное, это ваши, женские, секреты. Но штука эта нам может пригодиться. Ещё не знаю, для чего, но может.
Я достал блокнот. Сама бумага сильно испортилась от проникнувшей в сумку жидкости, но меня больше заинтересовала эмалированная пружинка, на которую были нанизаны бумажные листы. Можно будет кусочки использовать, как рыболовные крючки. Вот только верёвка наша не очень, но это дело наживное. Миа достала куда более полезную вещь — косметичку. Там были и ножницы и миниатюрные кусачки (это для мужчин миниатюрные — проволоку не перекусишь — а для женщин в самый раз), пилочка (опять таки — не напильник), пинцетик и всякие металлические 'палочки в ушах или в ж… — ковырялочки', названия которых я не знал.
Я достал конфету 'сосучку'. Страшно хотелось самому, но решил угостить Мию. Она не отказалась. Миа, в свою очередь, выкопала баллончик лака для волос.
— А что? — озвучил я, — тоже может пригодиться. Во-первых жутко горючая вещь — вдруг при нападении, не дай боже, рептилий, они огня боятся. Во-вторых, баллончик с лаком — это мини заряд взрывчатки. В-третьих — покрывает любую вещь слоем полимера. Пусть тонким и некрепким, но мало ли.
Миа вынула набор теней для глаз. Уж для чего, а для этого я применения придумать не смог. Хотя она, почему-то, обрадовалась.
А вот я вынул духи. Млл так 100 — большой флакон. И обрадовался. Миа не поняла.
— Духи на спирте в основном делают, — объяснил я, — Антоновича мы спасём. Если, конечное, моя теория верна.
Миа достала увесистый рулончик фольги для гриля. Видно съеденная дама собиралась сделать своему мужу или любовнику жаркое. Что ж — не вышло. Впрочем, у меня в голове уже начали носиться кое-какие мысли.
— Итак, — неуверенно произнёс я, — с сырым мясом, думаю, мы закончим — пора переходить на жаренное.
Миа уже немного изучила мой характер 'с сюрпризами', и только странно покосилась на меня.
Остальные находки, после рулона фольги, мне казались уже не важными. Ещё в сумке мы нашли небольшую коробочку с зеркальцем, контейнером для линз, жидкостью и пинцетиком, зеркальце, бумажные и влажные салфетки в герметичном пакете, флэшку, зажигалку и спички, кошелёк, две ручки и один карандаш, сим карту.
Спать я лег довольным.
— С добрым утром, с добрым утром и веселым днём! — бодро пропел я, когда ещё только светало.
— Что-то шибко хорошее настроение у тебя с утра, — пробубнила Миа, поворачиваясь на другой бок.
— Утро ярким светом красит
Стены древнего Кремля.
Ну а ты всё спишь, зараза,
Так и жизнь проспишь всю. Бля!
Продекламировал я.
— Пушкин? — абсолютно серьёзно спросила она.
— Шишкин! — передразнил я, — перестань притворяться, что ты знаешь русских поэтов. Я понимаю, что ты молчишь, как партизан, но…
— Что но!?
— Но. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. И сегодня мы побалуемся жареной птичкой.
— Тебе вчера голову солнцем так напекло?
Я вручил ей верёвку:
— С тебя — птица. С меня — всё остальное.
Миа что-то побурчала себе под нос, но верёвку взяла. Через пару минут её уже нигде не было видно.
А я начал сооружать одну штуку, которую видел в одном старом советском фильме. Только в фильме с внутренней стороны зонтика налепили осколков от зеркала. Оными я не располагал. Даже если бы у меня было зеркало — я бы его не бил — говорят — к несчастью.
Зато я располагал целым рулоном фольги для гриля! А это, может быть, и лучше.
Фольгу я крепил к спицам зонтика — с внутренней стороны они были обнажены. Потом попытался поймать фокус солнца. Просто направил ручку зонтика строго в сторону светила. Сунул палец в точку предполагаемой концентрации солнечных лучей. А солнце здесь жаркое. Ну, не Солнце, а какая-то там звезда. Секунд через пять одернул. Работает.
Миа не вернулась, и я пошёл к обрыву над Нижним. Благо, что это было близко, совсем не далеко от нашей лёжки. Посмотрел вдаль — сегодня дежурил Самец. Показал ему один нецензурный знак пальцем — он не отреагировал. Замахнулся кочергой, и ударил по рифовой массе. Откололся кусок, размером, примерное, с кулак. Неплохо. Я собирался прорубить дорожку вниз — на рифовый уступ. Тогда кочергой можно будет попробовать достать трос. А трос крепился к лебёдке. По ходу, рифовой породы придётся выбить до хрена. А может даже и больше. А что делать!?
Много я не намахался. Минут через тридцать наткнулся на красный базальт. Или не базальт — я не знаю, как обозвать эту породу, но кочерга на ней не оставляла царапин. Кроме того, вскрыв квадратный метр породы, я с удивлением обнаружил, что базальт идеально ровный. Только я хотел почесать затылок, как меня отвлёк громкий хлопок.
На буе сидела девушка. Лет двадцати. На роликах, в каске и пластмассовых штуках на сгибах ног и рук.
