В конце концов, уставший и обессиленный, свалился прямо на соломенный пол судна и уснул.
Проснулся, как со мной в последнее время уже бывало, оттого, что почувствовал на себе чей-то взгляд. Ещё не открывая глаз понял, как я неосторожно поступил, заснув и не выставив элементарный караул. Заявиться мог кто угодно. Тем более, что солнце давно уже поднялось над горизонтом.
— Доброе утро, Петя. — Поприветствовал меня подозрительно знакомый голос. — Можешь не притворяться, что ты ещё спишь. Я вижу, что ты уже проснулся.
Я разлепил глаза, несколько секунд адаптировался к яркому дневному свету, в них ударившему, и увидел… Саню.
Саня спокойно сидел на бортике судна и равнодушно смотрел на меня. Я судорожно осмотрелся, подозревая, что стою в окружении противников, но увидел только лежащие около меня нож и кочергу.
— А где негры? — тупо спросил я.
— Лежат связанные в трюме. — Разъяснил Саня.
— А меня почему не связал? — удивился я.
— А зачем? — он пожал плечами.
Я инстинктивно потянулся к кочерге, но Саня почему-то никак не отреагировал.
— А где все? — спросил я и взял всё-таки кочергу.
— Кто, все?
— Ну не мог же ты освободиться и в одиночку двух негров бесшумно скрутить.
— Почему? Меня до экспедиции обучали. Я вообще не верил в то, что вы победите в этом сражении. Мы все прошли очень серьёзную подготовку. Я — не исключение. Вероятно сработал твой план. Застали врасплох. Одного белого убил ты. Тут всё ясно. Одного негры застали врасплох — тоже убили. Оставшиеся двое бились против семерых. Пятерых убили. Короче, сам дальше всё понимаешь. Удача невероятная.
— Так чего ты не убил меня, пока я спал?
— Не захотел. — Просто объяснил Саня. — Ты мне ничего плохого не сделал.
— А как же плен? Я ж тебя под страхом смерти заставил предать тех, с кем ты плыл всё это путешествие.
— Предаёшь тех, кому веришь и клянёшься. Эти, — Саня махнул рукой в сторону трупов, — не из тех. Таких предать невозможно в силу того, что предавать некого. Таких можно только обмануть. Что я и сделал, пусть и под принуждением. Ну, или ты считай, что это было под принуждением. У меня относительно меня своё моё мнение.
— Саня, — не выдержал я, — что ты мне мозги пудришь. Что ты теперь от меня хочешь?
Я начал прикидывать варианты. Мне он оставил оружие. Сам стоял без оного (возможно). Может он брал меня на понт? Но с другой стороны, почему бы ему не прирезать меня пока я спал!? Почему он этого не сделал!?
— Почему? — Саня ответил на мои мысли, а не на мой вопрос. Будто прочитал это в моих глазах. — Мне не нравится эта компания. Других вариантов я не видел. Расставаться с жизнью мне тоже не хотелось. А они сильнее меня. Я, в их понятии, очкарик. Я хотел посмотреть на твои поступки. И мне кажется, что ты формируешь зачатки общества, достойного уважения. Петя. Я просто хочу перейти на твою сторону. С твоего разрешения, естественно. Я понимаю, что у тебя есть абсолютно все основания мне не доверять. Если хочешь — я просто уйду. Убивать я себя не дам — всё-таки хочу жить. Если ты так хочешь — я уйду и, поверь, выживу даже в полосе прибоя вокруг атолла, но я, повторюсь, хотел бы стать на твою сторону.
— А как ты от верёвок избавился? — мрачно спросил я.
— Ты ведь ни раз ходил по здешним рифам. Известняк, как тёрка. Десять минут и даже самые крепкие верёвки перетираются без напряжения.
— И что ты предлагаешь дальше?
— Освободить Серебряную Птицу и Деда. И строить общество. Те, которые я видел, поверь мне, несколько варварские. Есть ещё и такие как мы. Славяне. Несколько посёлков. Я бы сказал, что они в упадке. А скорее всего их уничтожат азиаты. Или чёрные. Мы могли бы основаться здесь. Вдали от всех дрязг. Набрали бы силу. И спасли бы наших. Из них большая часть уже сейчас в рабстве у азиатов. Как ни крути, а душа как-то к своим тянется. Если отсюда не вернётся очередная экспедиция, то есть, эта, сюда ещё долго никто не поплывёт. А на основном архипелаге жить невозможно. Там постоянно кто-то на кого-то нападает.
— Здесь тоже не сахар. — Парировал я.
— Знаю. Отсюда на архипелаг всегда приплывали нечеловеческие проблемы. В том смысле, что обычно проблемы приплывают в форме людей, а не в форме змей или тритонов. Вся эта нечисть прёт отсюда.
— Есть такое, — вздохнул я. — Знаешь, на текущий момент я не вижу другого выхода, кроме как принять тебя в союзники. Мне надо освободить моих друзей, но один я и Пятница, да и негр тот ещё… мы не справимся.
— Я не уверен, что и со мной справимся, но всё таки будем иметь побольше шансов.
— Согласен. — Я протянул Сане руку и его рукопожатие почему-то вызвало в душе только чувство доверия. Я не предсказатель, но с уверенностью мог бы сказать, что этому человеку можно доверять.
— Что будем делать с неграми? — я, уже без опаски, опёрся о бортик рядом с Саней.
— Не знаю, — честно признался он, — они меня ненавидят. Они вообще всех белых, да и азиатов ненавидят. Я не представляю, как ты с Пятницей общий язык нашёл.
— Не я, — я вспомнил про Мию, и на душе заныло, — Миа его язык почти выучила.
— Миа?
— Серебряная Птица, по-вашему. Извини — по-ихнему. Ты сможешь неграм объяснить, что все мы на одной стороне?
— Смогу. А толку? Прирежут меня в ближайшую ночёвку. Дикие они. Да и бил я их. Каюсь. Злоба на душе за отца до сих пор не прошла. Ты этого не поймёшь.
— Да уж, — вздохнул я, — обретаешь одного союзника — теряешь другого. Но нам ничего не остаётся делать, кроме как мирить вас.
— Не знаю. Пока, вероятно, не выйдет. Я видел твой конфликт с Пятницей. Ты с трудом его подчинил. Потом появляюсь я, который его пленит повторно. Как ты думаешь, пошатнётся ли твой авторитет в его глазах, когда я появлюсь перед ним вместе с тобой? Поверь мне — я уже этих африканцев немного знаю. Если разуверится в тебе — прирежет ночью нас обоих.
Я вспомнил ночную сцену, когда Пятница с трудом уговорил своего товарища не убивать меня и понял, насколько зыбка сейчас моя власть. Дружба с Саней её однозначно разрушит.
— И что ты предлагаешь? — разочарованно спросил я.
— Я пока поотшельничаю. А там — время покажет. Единственное, мы должны разработать план и договориться о регулярном обмене информации.
— Давай прикидывать, — согласился я, — сколько их?
— Восемнадцать. Из них — пятнадцать обученных. Таких, какие были здесь. Я — намного слабее каждого из них. Тогда, когда у вас был первый бой с ними — там были одни урки. Необученные. Поэтому вы так легко с ними справились.
— Сложная задача, — согласился я, — я предлагаю начать с партизанской войны. Как минимум один два человека падут её жертвами.
— В смысле?
— Ты же сам хотел поотшельничать. Вот и пойдёшь наверх. Я так понимаю от моря есть путь наверх. На самый верх.
— Есть пещера. Она ведёт на каменный уступ, откуда можно спуститься на следующий. Там, где был ваш первый бой.
— Но, на сколько я знаю, с этого уступа не один путь вниз. При наличии верёвки, конечное.
— Да почти в любом. Просто, что верёвка подлиннее нужна.
— Слушай, — внезапно оживился я, будто во мне проснулся дух первооткрывателя, — а что с западной стороны уступа?
— Ещё большая каменная стена, — огорчил меня Саня. — Вот на неё ещё никто не забирался.
— А остров никто вокруг обогнуть не пробовал?
