положительных характеристик в человеческой личности. А что? К примеру, они с Алиной. Алина была замужем, когда они полюбили друг друга, и постарались сделать всё возможное, что бы быть вместе. Несомненное зло, с точки зрения общества, в котором они жили. У Алины с Аликом возможно и были когда- то тёплые чувства по отношению друг к другу, но давно прошли, всё, что осталось, просто терпеть друг друга. Из-за чего? Из-за того, что общество должно видеть, что у них крепкая и надёжная семья. А за красивым фасадом здания грязные развалины. Получается это – добро. На хрена общество подчиняется таким тупым законам. Развитие, развитие. Человек, еще слишком глуп, что бы думать и брать ответственность за самого себя. Легче подчиниться установленным законам и соблюсти кем-то выдуманные обряды. Тогда совесть чиста, и можно со спокойной душой жить дальше. Пусть будут похоронены светлые чувства и тёплые эмоции. Подгоним это под какой-нибудь закон, и напрягаться не надо. Добро сделано.
– Помародёрствуем, – сказал Тихомир Синистре, и направился к телу Ясеня.
– Не забудь, кроме сумки, обыскать его карманы, – сразу же поддержала его программа.
– Ясень, – произнёс Тихомир над телом покойника, – ты прожил долгую жизнь и хочется верить, что на том свете тебе будет значительно лучше, чем было в этом плазмоидном мире.
– Щас я заплачу, – всхлипнула в голове Синистра, – даже оркестра не заказали и гроб не купили.
– Заткнись, – зашипел Тихомир.
Да, роскошных похорон не получилось. Кошку и кирку он, на всякий случай забрал себе. В сумке обнаружилось несколько неизвестных плодов и полтора десятка необработанных алмазов. Алмазы очень понравились Люмбрику. Что ж, губа не дура. Минута, и необработанный алмаз превратился в обработанный. Красотища. Как всё-таки меняются приоритеты и ценности в этом дурдоме. Кушай, Люмбрик, кушай. Тело Тихомир вытянул из дупла и толкнул вниз. Не вышло в сырой матушке-земле похоронить, так хоть кремацию устроим.
Сутки спустя Тихомир наткнулся на выход горной породы, а ещё через сутки такие выходы стали попадаться всё чаще и чаще. Чувствовалась смена обстановки. Несколько раз он спускался вниз, где стволы ветвились меньше, и можно было более менее осмотреться. Хотелось спуститься на уровень гравитации и спокойно покурить, но после нескольких жарких перепалок с Синистрой, он решил, что лучше всё-таки потерпеть. Во-первых, зачем подвергать себя лишний раз опасности, во-вторых, не хотелось который раз слушать нудные лекции программы, которое добавила своё третье – мол, здоровье побереги. Тут бы жизнь попытаться сберечь, а уж здоровье…
Слева и справа лес сжимали каменные своды. Уже сейчас расстояние между ними составляло всего несколько километров. Значит, Ясень не врал и по любому придётся наведаться в деревню. Может это и к лучшему, вдруг удастся раздобыть какую-нибудь полезную информацию. Пугала только эта непонятная правительница Ярослава. Что за перчатка у неё? Наверняка какое-нибудь оружие. Как с этим оружием справиться Синистра, неизвестно. И почему эта женщина организовала рытьё тоннеля не вверх, к поверхности, а параллельно дороге. Ясень, сказал, что параллельно, и, в то же время, он говорил, что под деревней находиться конечная станция дизеля. Что-то не сходиться. Или дорога раньше проходила дальше? И деревня не конечная станция дизеля. Но сейчас, из-за Мглы, пройти дальше невозможно. Может быть, может быть.
– Синистра, – позвал Тихомир программу, – давай попробуем разобраться с этой Ярославой, нам, скорее всего, предстоит с ней общаться.
– Я считаю, – деловито отозвалась та, – и пока ничего толкового не просчитала. Слишком мало контрольных точек.
– Надо же, ты даже научилась признавать свои минусы. Слушай, это её оружие, про которое говорил Ясень, на момент катастрофы у вас что-либо подобное было.
– Ясень слишком туманно описал это устройство. Всё, что я поняла, что это оружие одевается на руку. А как оно действует, абсолютно неизвестно. У нас, в смысле в цивилизации атлантов, были сотни видов оружия. Это может быть всё что угодно.
– Странно, что у неё славянское имя, а оружием пользуется она вашим. Хотя про то, что оно ваше, тоже сложный вопрос.
– Она могла научиться.
– Или сменить имя.
– Тоже верно. Есть ещё один факт. Она научилась преобразовывать структуру человеческого тела в плазмоидную форму. Не думаю, что это могло произойти случайно, над этим надо подумать. И хорошо. Если бы этот обряд был прост, то в деревне рано или поздно кто-нибудь бы до него додумался. Я, располагающая огромной информацией и умеющая этой информацией толково маневрировать и то в затруднении решить такую сложную биохимическую задачку.
– Ну, додумался бы кто-нибудь из деревни рано или поздно до такого способа, и что дальше? У неё оружие, ей не составляет проблем устранить конкурентов, – предположил Тихомир не обращая внимания на хвастовство программы.
– Так, от нашего разговора нет никакого толка. У нас слишком мало фактов, чтоб строить какие либо жизнеспособные теории. Следующий вопрос – зачем она роет этот тоннель? Может, всё-таки вокзал есть, и она надеется как-то выбраться на поверхность.
– Тогда у нас одинаковые цели.
Ветки внезапно расступились, и взгляду открылось пространство, зажатое каменными стенами, уходящими вниз. Пространство по всей длине было перегорожено толстой металлической решёткой. За решёткой, в воздухе, плавали двое мужчин, мертвенной синюшностью своей кожи, очень напоминавшие Ясеня. Они сразу заметили Тихомира, и в нерешительности застыли, разглядывая его.
– Кто такой? – наконец слишком уж неуверенно спросил один из них, подплывая к решётке.
Тихомир продемонстрировал крылья, достал чёрный меч, и мужчины удивлённо переглянулись.
– Ну, что, так и будете стоять, точнее, висеть, или, может быть впустите меня, – как ни в чём не бывало спросил Тихомир.
– Нам надо сообщить повелительнице, – произнёс второй мужчина, висевший в воздухе чуть дальше.
– Да, пожалуйста. Я подожду.
Ждать Тихомиру пришлось недолго. Минут через пять снизу послышался противный визг пылесоса, и мужчина, оставшийся дежурить у решётки, без всяческих колебаний пропустил его внутрь.
– Он всегда поджидает тех, кто возвращается с леса, – кивнул головой мужчина в сторону пылесоса.
Пылесос покрутился пару минут, и, видимо, понимая, что поживиться здесь ему будет нечем, куда-то исчез.
– А как вы их называете? – Тихомир решил завести разговор.
– Этого? А! Ветряк, от него сложно избавиться, если сядет на хвост. Особенно в нижнем лесу. Ярослава идёт, – человек вжался в каменную стенку.
А женщинка наработала себе имидж, ничего не скажешь. На Тихомира она произвела довольно интересное впечатление. В последнее время, находясь под постоянной защитой Синистры, он немножко приобнаглел и при встрече с людьми чувствовал себя очень уверенно. Один внешний вид этой женщины так ударил по психике, что язык сразу стал вялым, мысли все поразбежались, наталкиваясь друг на друга, а вся уверенность в своей силе и неуязвимости куда-то испарилась. В женщине чувствовалась власть. Власть, которая пропитывала её веками. Понятно, что все её желания исполнялись здесь беспрекословно, и она другого отношения к себе никогда не знала. И холодная злоба. Её излучали не только глаза, но и сама форма лица. Худое, с острым подбородком, обрамлённое длинными жёлтыми волосами (это на фоне синеватого цвета кожи). На голове лежало что-то наподобие венца, но не обрамлявшего её по всей окружности. Будто несколько жилок колючей проволоки, заканчивающихся около лба. Сто процентов, подумал Тихомир, что это какое-то оружие, либо его часть. Кстати, об оружии. Тихомир опустил взгляд. Руки худющие, обнажённые до плеч. На указательном пальце левой руки двумя кольцами крепилась небольшая, чуть приплюснутая трубка красного цвета. Это, видимо, и была, так называемая перчатка. Длинное платье тоже красного цвета, на фоне серовато синего цвета тела выглядело тоже как-то устрашающе.
– Пойдём за мной, – Ярослава холодно взглянула на Тихомира и повернулась к нему спиной.
Тот молча повиновался. Хоть он и был раздавлен и взглядом и тоном, да и всем видом этой женщины,
