– Что это за люди? Это же насильственное вторжение!
– Неужели вы думаете, что женщина может одна разъезжать по дорогам с такой суммой? Разве мне под силу в одиночку совладать с каким-нибудь грабителем-рыцарем? Дайте мне ключ! Я сама схожу за ним.
Больной стал задыхаться.
– Я… не могу… Жду… ответа… от его прадеда…
К несчастью, письмо от Готье д'Ивиньяка лежало на самом виду. Лилит заметила листок, пробежала глазами и сунула больному под нос.
– Вот он, ответ! К тому же вы просите у него всего лишь полторы тысячи!
– Один итальянский вельможа… предложил…
– Итальянский вельможа? Вот вам три тысячи ливров. Я могла бы дать только половину, но оставляю все. Ключ!
– Я прошу… время подумать…
Лилит немного смягчилась. Начала улыбаться.
– Очень хорошо, сир де Куланж. Позволяю вам подумать до завтрашнего утра. Я заночую здесь с моими людьми. Охотно принимаю гостеприимство, которое вы так любезно предложили мне в прошлый раз.
– Мадам…
Эсташ де Куланж больше не смог ничего выговорить и рухнул на постель, совершенно обессилев. Лилит отвесила ему короткий поклон и вышла, держа шкатулку под мышкой.
У нее созрел план. Сначала она убьет хозяина замка, чтобы забрать у него ключ и покарать за отказ, а потом займется Анном. Возьмет его по-хорошему или силой, а в камеру подбросит окровавленное тело Эсташа. Все решат, что это Анн убил его, чтобы бежать…
Но следовало дождаться ночи, чтобы избежать нескромных глаз.
После ужина она устроилась с Филиппом в одной из комнат того же здания, где находился Эсташ. Убедившись в том, что ребенок заснул, Лилит встала, тихонько оделась, взяла свой кинжал, с которым никогда не расставалась, и вышла.
За дверью ее уже поджидал Полыхай со своими людьми. Конечно, она могла бы поручить сира де Куланжа им, но ей нравилось убивать самой. Она ни за что на свете не лишила бы себя подобного удовольствия.
К несчастью, убийство прошло слишком легко, чтобы по-настоящему удовлетворить дьяволицу. Жертва оставалась без сознания и лишь слабо хрипела. Лилит даже подумала, не добивает ли она попросту умирающего. Удар кинжала вырвал у Эсташа лишь легкий стон. Он даже не открыл глаз, когда поток крови хлынул у него изо рта. Как и предполагала Лилит, ключ оказался под подушкой…
Женщина схватила добычу и отправилась предупредить остальных. Полыхай и его люди завернули тело в заранее приготовленную оленью шкуру и двинулись к донжону.
Вскоре Лилит неслышно отомкнула дверь камеры и вошла туда одна с факелом в руке, оставив за порогом своих людей и их зловещую ношу.
Анн спал, свернувшись под своим одеялом из меха бербиолеток. Лилит поднесла факел к его лицу, поскольку угли в камине уже остыли и в помещении практически ничего не было видно. Свет не разбудил спящего.
Лилит прошептала:
– Люблю тебя!
Он открыл глаза с улыбкой – и вдруг подскочил.
– Вы?
– Не бойся… Я желаю тебе только добра. Я пришла устроить тебе побег.
– Никогда!
Она уселась подле него и томно изогнулась.
– Ты прав, не будем торопиться. Вся ночь наша. Как я тебе?
На сей раз Анн решил обойтись без учтивости. Он усмехнулся:
– Вы попросту смешны!
– Что ты сказал?
– Вы не в моем вкусе, ничего с этим не могу поделать. Я нахожу вас посредственной и вульгарной.
– Ты… осмелился?
– Если подумать, вы мне внушаете жалость. Думаю, в глубине души вы несчастны…
Лилит вскочила и заметалась по комнате, как фурия. Вдруг она увидела Зефирина на столе.
– А, понимаю! Девица оставила тебе своего сокола, иначе говоря, свое сердце… А ты взамен отдал ей свое, так ведь?
– Так!
– Ну так я съем твое сердце, думая о ней. Это будет чудесно.
Он поднялся, готовый броситься на нее. Она крикнула:
