репертуаром психотерапевтических заготовок, однако это в нем не самое главное, принимая во внимание его внешне невидимое усиление лечебного воздействия через аутентичные столкновения.
Я думаю, что процесс Фишера-Хоффмана замечательно эффективен, даже несмотря на системную закоснелость, систематизацию. Интересная получается вещь. Тут у вас и искусство психотерапии и технологии, можно настолько отточить технологию, что средненький терапевт, обладающий ею, сможет сделать больше, чем плохой художник, работающий с крупной формой.
Среди новых систематизированных терапевтических процессов, таких, как терапия примитивных восклицаний (primal scream therapy), наукологии, НЛП и т.д., я думаю, что процесс Фишера-Хоффмана или «Четверичности» особенно интересен Гештальт-терапевтам, поскольку ему присуще следующее: во-первых, он ведет индивида через направляемый катарсис боли и гнева, переживаемых во время подрастания при отце и матери или их заменяющих людях. Также он задействует направляемый аналитический процесс внутривидения в ранний период жизни и теперешнюю личность. И, однако, процесс не останавливается на катарсисе и внутривидении, но продолжается к направляемому «пересечению» на дальнейшее видоизменение по отношению к прошлому индивида и родителей. В крупных формах Гештальта вы работаете органично, задействуете катарсис прошлого, как только оно всплывает в потоке переживания, в континууме осознанности. В органичности воздействия в момент появления есть нечто неординарное, тут необходимо разобраться. Здесь мы имеем дело с «временной дорожкой», как говорят науколо-ги. У нас есть «пленки воспоминаний», каждое отдельное воспоминание является болевым компонентом этих пленок, для полноты картины необходимо обратиться к временной дорожке хронологически и в соответствии с отражаемым в ней значением. Иногда на сеансе Гештальта вы выражаете немало гнева по отношению к матери из-за того или этого, к примеру, а на другом сеансе даже и не помышляете об этом. Между тем важно, чтобы все наше переживание было изменено так, чтобы мы смогли охватить и интегрировать понимание своей жизни, характера и ситуации. Этим как раз и занимается процесс Фишера-Хоффмана. Он выделяет полный катарсис боли, вовлеченной в отношения с родителями, поскольку он основывается на положении, что наши отношения ненормальны, так как изначально ненормальными были наши отношения с родителями. Это повторяет психоаналитическую точку зрения: наш контакт с миром ненормален, так как изначально ненормален был контакт с миром по рождению. Мы приговорены к постоянному повторению из- за того, что не доводим до конца отношения с родителями.
Но что означает довести до конца отношения с родителями? Я полагаю - покончить с тем, что мы не простим. С одной стороны мы предаем отношения любви с первыми людьми в своей жизни. А эти наиболее важные для нас люди были недостаточно святы, чтобы по-настоящему любить нас, и мы перестаем сдерживать свою настоящую, спонтанную любовь, сознательно или бессознательно обижаем их. Мы недостаточно еще зрелы для сострадания. Боимся довериться, прибегаем к аварийному реагированию, механизму стресса. Переставая проецировать свои переживания родителей в настоящий момент в виде повторений принуждения, мы должны «окончишь с ними, т.е. простить за ту боль, которую они когда-либо нам причинили. Наверное, наиболее оригинальным вкладом процесса Фишера-Хоффмана является его субпроцесс достижения прощения через понимание обусловленности родителей, как реакция на их условия жизни. С последующим направлением индивида к месту зарытия топора войны, чтобы забыть о прошлом и вновь начать любить.
Любопытно. Сколько из вас слышало о процессе Фишера-Хоффмана раньше? Вероятно, меньшинство. Тогда позвольте мне рассказать немного о его истории. Когда Боб Хоффман увидел в людях индивидов, то наука эта называлась психической терапией. Он был портным, стал медиумом. Человеком, открывшим свой дар сразу же после своей матери, когда ему захотелось поверить, что есть что-то вне могилы, что его мать See еще может с ним общаться. Хотя он и не был особенно верующим, но все же убедил себя пойти в церковь, где медиум отвечал на вопросы присутствующих. Это произвело на него огромное впечатление, что побудило его присоединиться к психическому движению, поступить на курсы при церкви. Постепенно он развился как медиум и стал общаться с духом, называвшим себя д-ром Фишером, венским психоаналитиком, с которым был знаком раньше. Иногда д-р Фишер учил его, и с его личностью произошли некоторые изменения. Это побудило его вынести процесс, описываемый д-ром Фишером, на люди. Я оказался одним из первых его пациентов, несмотря на то, что подвергся психоанализу и самоанализу, гештальтиро-ванию, дианетизированию, воздействию ЛСД и т.д., я вдруг обнаружил особое значение происходящего на мою личную и профессиональную жизнь. В первые дни существования САТа (психо-духовной школы, которую я открыл в начале семидесятых, закрыл, и вот теперь опять открываю), я впервые применил концепции Фишера-Хоффмана в качестве группового процесса, Бобу Хоффману удалось это еще лучше, а вскорости он начинает обучать инструкторов.
Предлагая процесс Четверичности вниманию гештальтистов, я не ожидаю, что Гештальт-терапевты станут вести группы Фишера-Хоффмана, хотя это оказалось бы хорошим подспорьем специфической работе по «здесь-и-теперь», работе по травматическому материалу, теперешним конфликтам и по снам. Скорее я ожидаю, что олицетворяемое данной терапевтической системой может быть «разрушено» разжевыванием и ассимиляцией с тем, чтобы обогатить ее добродетелями органичный процесс Гештальта. Обогатить его приглашением к завершенности к «близости» в отношениях, обогатить Гештальт-синтез посредством синтеза органичного и системного, Дионисийского и Аполлоновского, спонтанности и преднамеренности. В конце концов, именно интеграция спонтанности и преднамеренности была одним из интересующих Фритца вопросов в последние годы жизни, концептуализация которого столь оригинальным и значительным вкладом. Спонтанность плюс преднамеренность равняется интеллектуальная естественность - путь Гештальта.
Я говорил с вами об интеграции как о выходе из тупика «обвинитель-обвиняемый», о Гештальте и медитации, Гештальте и вожделении, о месте «быть собой» в Гештальт-терапии, о заполнении пустот в теории Гештальта концепциями независимости и любви, о том, чему может Гештальт научиться у поп- психологии, и теперь вижу, что мне не придется читать главу по главенству отношения и передаче переживания. У меня она с собой для пущей безопасности, чтобы уж точно быть уверенным, что времени не останется. Никак не могу побороть свой страх, что за секунду выпало все, что должен был сказать за пять минут.
Однако кое-что я все же добавлю: ваше внимание я заострил на отношении Гештальта записывать буквально все. При просматривании всегда можно заметить, что упущено, к чему стоило бы вернуться. Во времена становления Гештальта (или скорее раннего Гештальтного клана) нужно было приговаривать: «Вот он я, я самый лучший». Теперь, когда все отлажено, эту игру можно опустить. Я, например, считаю, что в терапевтическом процессе заметное место принадлежит анализу характера, поскольку это помогает взглянуть на себя изнутри, понять себя, свою жизнь и структуру своего характера, а не только проводить эксперименты по отношениям и заниматься экспрессивной техникой Гештальта. Я также считаю, что следует отдать должное более утонченной работе над собой, что дополнит происходящее на сеансе. Думаю, что необходимо много заниматься и дома, такая работа должна занимать все время.
Это подводит меня к заключительной части моего выступления - к месту Гештальта в процессе психодуховного руководства. Мне нравится такое выражение: «психодуховное руководство», поскольку не думаю, что можно психологический процесс отделить от духовного*
В моей работе я вижу Гештальт как мозаику. «Холистическую» мозаику. Мозаику работы над собой, над чувствами (с Гештальтом, как основным средством), духовной работы (в основном через медитацию) и интеллектуальной подпитки. А такие вопросы, как понимание смысла жизни или связи жизни с космосом, являются очень важными и не должны называться «дерьмом собачьим». Я люблю читать рассказы Суфи людям, с которыми работаю, потому что насколько буддисты мастерд в молчании, настолько же суфисты являются мастерами слова.
Думаю, что наговорил достаточно.
Глава третья. Дик Прайс: Памятное Крещение [70]
Моей немедленной реакцией на приглашение Джо Вайсонга написать статью, посвященную годовщине
