техника сделают для нас все, это показывает история любого культа, история непрекращающегося оцепенения правды в закоснелых формах.
Говоря о «невыражаемости» в прямом виде философии Гештальта, я не имею в виду таинственность, как в психоанализе. Она просто не выражается, такая невыразимость сама по себе является результатом ее природы и содержания: Гештальт-терапевт вкладывает больше в поступки, чем в слова, в эмпирику, чем в мудрствования, в живой процесс терапевтического взаимодействия и в результативность внутреннего изменения, чем в действенность верований. Действие порождает субстанцию или касается ее. Идеи могут легко проплывать мимо, скрывая или даже подменяя реальность. Поэтому ничто не может быть столь далеким от стиля Гештальт-терапии, чем священство. И все же некоторое священство, но без всяких предписаний или верований, ему присущих, это похоже на то, как художник через свой стиль передает свое видение мира.
Идеи столь же опасны, как и техника, поскольку подменяют реальность ощущений, но они подкупают своей ясностью и четкостью. Мы попадаем в «волшебную» пропасть равенства знания и бытия, понимания и поступка, выска-занности и эффективности. И все же, кроме идей и техники, у нас ничего нет, и мы должны принять, что то, что служит нам, может усыпить нас и занять наше место.
«Хорошее» и «плохое» подозрительны Гештальт-тера-певту, который привык воспринимать большинство человеческих советов, подобных скрытой манипуляции, разглагольствованиям на темы морали, как самооправдание и рационализацию нужд, утверждения о полезности и бесполезности, как сверхобобщение и проекцию личного опыта на окружение с присущей человеку готовностью уйти от ответственности из-за чувств и реакции.
Вот как говорит об этом Фритц Перлc:
Хорошее и плохое - это ответная реакция организма. Мы говорим: «Ты меня с ума сводишь», «Из-за тебя я чувствую себя счастливым», но гораздо реже: «Из-за тебя мне хорошо», «Из-за тебя мне плохо». Такие фразы особенно часто возникают у примитивных людей. Еще мы говорим «Мне хорошо», «Мне неважно», без подразумевания какого-либо стимула. Но что происходит, как получается, что прилежный ученик «заставляет» учителя хорошо себя чувствовать, послушный ребенок «заставляет» чувствовать себя хорошо своих родителей. Хорошо болельщикам от побед любимого боксера. Книга или картина имеют тот же эффект, если соответствуют нашим эстетическим требованиям. И наоборот: если люди или объекты не соответствуют нашим требованиям, не приносят удовлетворения, на нас они действуют плохо.
Следующий шаг - это когда вместо того, чтобы с собственным опытом обращаться только как со своим собственным, мы проецируем его, а ответственность за собственные реакции переносим на побудителя. (Такое происходит из-за нашей боязни возбуждения, чувств, что мы не выдерживаем волнения, хотим уклониться от ответственности и т.д., и т.п.). Мы говорим, что ученик, ребенок, боксер, книга, картина «являются» хорошими или плохими. В этот момент навешивая на возбудитель ярлык хорошего или плохого, мы отсекаем хорошее или плохое от нашего собственного опыта. Они превращаются в абстракции, а объекты-возбудители соответственно обретают ярлык. Этому сопутствуют последствия. Изолировав мышление от чувств, рассудок от интуиции, мораль от самосознания, осмотрительность от спонтанности, высказываемое от невысказанного, мы теряем «самость», сущность существования, мы превращаемся либо в холодных человеке»-роботов, либо в растерянных неврастеников.
Кроме подобных взглядов на хорошее и плохое Гештальт-терапия богата и другими вопросами, например, о желательности определенного отношения к жизни и восприятию. Это моральные правила в смысле направленности на хорошую правильную жизнь. Хотя понятие морали в общем употреблении призвано указывать на определенные жизненные стандарты, не присущие человеку, возможно, что все главные вопросы морали происходят из гуманистической этики, где добро и зло не выделяются из человеческих условностей. Так, понятие «правильности» в иудаизме, замечательной религии, имеющей законодательные начала, указывает на обусловленность бытия законами или волей Бога, которую можно понимать как соответствие закону не верящих Богу, живущих по системе Тао китайцев - этот закон требует следовать определенному Пути. Таким образом, то, что в жизни видится правильным, адекватным, хорошим, после обретения силы закона поворачивается против людей, делают их рабами некоего авторитета, стоящего выше человека.
Если мы захотим составить список невыражаемых моральных установок Гештальт-терапии, то он будет либо длинным, либо коротким в зависимости от уровня общности или частности нашего анализа. Без претензии на системность и полноту здесь мы приводим импрессионистское понятие стиля жизни по порядку:
1) Жить сейчас: концентрироваться на настоящем, а не прошлом и будущем.
2) Жить здесь: иметь дело с тем, что есть, а не с тем, чего нет.
3) Не давать воли воображению: воспринимать реальность.
4) Прекратить ненужное обдумывание; лучше пробовать и видеть.
5) Выражать, а не манипулировать, объяснять, оправдывать, судить.
6) Отдаться неприятному и болезненному как удовольствию; не ограничивать сознание.
7) Не принимать других «долженствований», кроме своих собственных: «Не сотвори себе кумира».
8) Будь полностью ответствен за свои поступки, чувства, мысли.
9) Будь таким, каков ты есть.
Парадокс, что подобные установки могут явиться частью моральной философии, определенно рекомендующей не следовать никаким установкам и правилам, может быть разрешен, если смотреть на них с точки зрения справедливости, а не долженствования. Ответственность, например, это не обязанность, а неизбежный факт: мы и есть ответственны за все, что делаем. Единственной нашей альтернативой будет либо признать ответственность, либо отвергнуть ее. Все, что говорит Гештальт-терапия, заключается в том, что, принимая правду (от неделания к невмешательству), мы растем: растет наше сознание. Оно излечивает нас от нашей лжи.
Думаю, что эти специфические правила Гештальт-терапии могут быть в свою очередь, сведены к трем общим принципам, о которых я говорил раньше:
1) Оценка настоящего, актуальность (своевременность против прошлого и будущего), пространственная (наличие против отсутствия) и вещественная (действие против символа).
2) Оценка сознательности и восприятия.
3) Оценка целостности или ответственность.
Если их посчитать только как технические установки или же как терапевтические средства, это явится недооценкой их роли. Возьмем, например, такую ситуацию, не думаю, что она является исключением в Гештальте:
(По актуальности)
П.: Вчера я чувствовал себя очень угнетенным…
Т.: Вижу, вы хотите мне рассказать.
П.: Ну, да… Сейчас-то такого чувства нет, но я думал,
что будет лучше разобраться, в чем же дело;
иначе меня беспокоит, что в следующий раз…
Т.: А как это вас беспокоит?
П.: Ну, если не думать о будущем, то зачем же я здесь тогда?
Т.: Давайте подумаем вместе.
Или представим себе следующее (по вопросу об ответственности):
П.: Я беспокоюсь, потому что чувствую, что вы ожидали меня увидеть с чем-то таким…
Т.: Кто,я?
П.: Ну, мне кажется… нет, скорее я бы хотел сделать вам приятное или произвести на вас
