В квартире тещи было теснее, чем в квартире матери. Тем не менее Эдику был выделен лучший угол в комнате, предоставлено самое почетное место за столом. За ним ухаживали, его холили, лелеяли, а Эдик, несмотря на любовь и внимание окружающих, становился день ото дня мрачнее и мрачнее.
— Милый, что с тобой? — волновалась Тамара.
— Я думаю о своем будущем.
— Оно безоблачно.
— Ой ли, Тамарочка? Меня беспокоят грехи твоего отца. Я понимаю, все это сущая чепуха. И тем не менее нам следует разойтись. Конечно, не навсегда, а только на время распределения оканчивающих институт. Как только мне дадут перспективную должность, мы сейчас же зарегистрируемся вновь.
Тамара заканчивала институт на год раньше Эдика, и комиссия по распределению даже и не думала ставить в упрек дочери судимость ее отца. Тем более нечего было бояться зятю.
— То есть как нечего? А вдруг…
И Эдик, знай, долбит свое:
— Нет, Тамара, ты не любишь меня, не думаешь о моем будущем.
И так день за днем, капля по капле, пока наконец Тамара не согласилась на обман. Эдик на радостях расцеловал жену и стал учить, как вести ей себя на суде.
— Так и так, — инструктировал он Тамару, — говори: 'Не хочу жить с гражданином Строкиным'. 'Почему?' — спросит судья. Отвечай: 'У меня есть другой мальчик, которого я люблю'.
— Но у меня нет другого мальчика.
— А ты наговаривай на себя. Иначе нас не разведут.
И ради любви Тамара совершила преступление, за что ее никак нельзя оправдывать. Тамара поступилась своей совестью и сказала все, чему учил ее Эдик.
И вот тихо, без скандала Эдик сделал то, чего хотелось Варваре Павловне. Получив справку о разводе, Эдик в тот же день возвратился в дом матери.
Нет, 'мой мальчик' не рвал окончательно с Тамарой. (Зачем злить жену?) Он попросту переходил на новое, более удобное амплуа — приходящего супруга. Для встреч с женой Эдик выделил два брачных дня в неделю: вторник и субботу.
— Вынужденная маскировка, — говорил он Тамаре.
Прожив с женой полтора года (полгода до развода и год после), Эдик так никому и не сказал в своем институте, что он женат.
— Дай только получить мне перспективную должность, тогда мы сходим в загс, позовем друзей.
Двойная жизнь сильно тяготила молодую женщину. Перед ней все чаще и чаще вставал вопрос, кто же она в конце концов: жена или не жена? Но месяцы шли, а Эдик не спешил со вторичной регистрацией. Наконец, в начале 1957 года Тамара сказала мужу:
— Нам нужно оформить наши отношения. Я в положении.
Муж предложил жене сделать аборт. Та отказалась.
— Ах, так! Тогда между нами все кончено.
С этого дня Эдик не появлялся больше в доме жены ни по вторникам, ни по субботам. Жена заболела. Муж не навестил ее. Жена родила замечательных близнецов Сашу и Наташу. Муж не пришел с поздравлениями.
В институт с жалобой отправилась делегация педагогов школы, в которой работала учительницей Тамара. Эдика вызвали для разговора в комитет комсомола. Эдик струхнул — и к маме:
— В понедельник меня вызывают на новое заседание. Что делать?
— Не волнуйся, — стала успокаивать мать сына. — Придумаем.
И мама с сыном придумали.
— Мой мальчик решил жениться, — сказала мне Варвара Павловна. — Но только уже не на Тамаре, а на Лиде. Вы спрашиваете, почему я разрешила этот брак… Причины те же, что и в прошлый раз. Во-первых, пора, а во-вторых, у него любовь.
Новая любовь Эдика развивалась со скоростью реактивного самолета. Она родилась, расцвела и закончилась браком между двумя заседаниями комитета комсомола. Эдик спешил, чтобы поставить комсомольцев перед свершившимся фактом.
— Я не могу вернуться к старой жене. У меня есть уже новая.
— Простите, но у вас есть еще и дети.
— У меня нет детей.
— Как, вы отказываетесь от Саши и Наташи?
— Нет, сначала я не думал отказываться, — нехотя признается Эдик, — но потом…
…Потом 'мой мальчик' прикинул, подрассчитал, и вот, пожалуйста, готова уже новая подлость.
Я решил поговорить с отцом Эдика.
— С отцом? — переспросил Эдик и удивленно поднял правую бровь.
— А у меня никогда не было отца. То есть отец как биологический фактор, конечно, был. Но не больше. Не склеилось у отца семейное счастье с мамой.
Не склеилось счастье. А по чьей вине? Два десятилетия назад Варвара Павловна была такой же тщеславной женщиной, как и теперь. Отец Эдика был еще студентом, а Варваре Павловне рисовалось уже стремительное продвижение мужа вверх по служебной лестнице. Москва. Министерство. Сначала инженер, потом начальник отдела, затем член коллегии. Но муж не посчитался с расчетами жены. И сразу же по окончании горного института добровольно уехал работать в Забайкалье, в Анон-Оловянское рудоуправление. Варвара Павловна отказалась ехать с мужем:
— Я мечтала не о таком будущем.
И вот супруги рассорились, разошлись. С Дальнего Востока молодой инженер был откомандирован еще дальше, на рудники Крайнего Севера. Это насторожило Варвару Павловну. Зачем? Да по своей ли воле? И Варвара Павловна поспешила указать в метрике Эдика не фамилию отца, а фамилию бабушки. Вслед за фамилией предусмотрительная мама лишила сына отцовского отчества, национальности. И все это на всякий случай.
Семь лет назад при получении паспорта Эдик мог «уточнить» неправильные записи, а он не сделал этого. Между тем отец Эдика сильно преуспел за прошедшие годы на своих рудниках. Он обрел опыт, выдвинулся и несколько последних лет жил и работал в Москве, бок о бок с сыном.
— Вы часто видитесь с отцом? — спрашиваю я Эдика.
— Ой, что вы! Мне даже неизвестен адрес этого человека.
Эдик смотрит мне в глаза и говорит неправду. Сын не только знал, где жил и где работал его отец, он часто ходил к отцу в гости, ел-пил у него, играл в шахматы. Сын все эти годы гулял в костюмах отца, а фамилию носил по-прежнему бабушкину. Таким бы отцом, как у Эдика, только гордиться. Но как сделать это? Пойти в институт и рассказать о неточных записях в паспорте? А вдруг это повлияет на получение перспективной должности? И Эдик продолжает отмежевываться от того, кого любит.
— С отцом связи не имею. Адреса не знаю.
— Карьерист. Препротивная личность, — говорят про Эдика члены комитета.
Членам комитета взять бы и выставить эту личность;в комсомола, а они проявили слабость, разжалобились.
Жалеть нужно не 'маминого мальчика', а комсомол. 'Мамин мальчик' — человек неверный, ненадежный. Ради карьеры он с легким сердцем отрекся от отца, жены, от родных детей. Он может отречься и от самого комсомола. И все под тем же предлогом: на всякий случай… А вдруг…
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ.
Федор Филиппович Сырцов не был в родном селе больше тридцати лет. Ему бы по приезде пройтись по знакомой улице, навестить родных, а он прямо со станции рысью в сельсовет.
