Переплел неумелый ткачСумрак ночи и золото дня.О, моя дорогая, не плачь:Он тебя оторвал от меня!Но еще не брошен челнокИ еще свивается нить:Это всё – неумелый рок.Мой бросок – его изменить.И когда-то выйдет узор:Сумрак ночи и золото дня.Будет твой удивленный взор, –И тогда ты узнаешь меня!* * *Так много женщин жгло его огнемИ так оно приучено к ударам,Что закаленным, кованным кускомМне холодит в груди оно недаром.И я теперь спокоен: мне не жальТого, что прежде было так желанно.И твой удар, бессмысленно-нежданный,Нашел не сердце, а на страже сталь.ДОМОВОЙОн высокий и лунный,И с глазами как сталь.Он куда-то засунут –То ли в глубь, то ли в даль.Но всплывает из глуби,Но приходит, как сон.Это значит, что любитОдержимую он.И с нее он не сводитЛунно-пристальных глаз,Истончится и входитВ еле слышный приказ:«Дай войти в твои глубиМне дымком-синевой!Так ведь только и любитСам, как дым, домовой!»БОЛОТОУ болота сбываются небыли,Из-под жабника вылезут нежити…А вода – то ль трясина, то небо ли:Облака отраженные нежатся.Вот теперь это место прижучилось,Разопрело на солнце и парится.А ведь нежить – она-то живучая,А ведь память о старом не старится!По ночам побережье зыбучееШевелило прогнившею кучею,Исходило истошными кликами:Там ходили с зелеными ликами.А туман обволакивал ватоюНеприкаянных, тонущих с воплями,И светили огни синеватыеИз воды проступавшим утопленным.РАЗМАХАЙПо пустым чердакам,По углам нежилымГонит он паукамИх мушиный калым.А потом разойдется, взметнется и пляшет,И мучными мешками по сумеркам машет.Так от пыли тогда хоть чихай, не чихай:
